Марафон нежеланий. Катерина Ханжина

Чтение книги онлайн.

      – Да-да, а абстрактные картины – это просто мазня.

      – А перформансы делают сумасшедшие.

      Следующие часы мы болтали без неловких пауз. Каждый делился своими историями о «непонятости». Я рассказала про литературный кружок и о том, что, кроме Саши, никому не показывала свои рассказы.

      На что Адам заметил:

      – Текст или картина не существуют, пока их никто не читает и не видит. Скоро мы познакомимся с вашими предыдущими работами.

      Если бы не напоминание Миши про обед, никто бы не осмелился встать и оторваться от нашего разговора. С каждой историей мы как будто бы ближе притягивались друг к другу. Страшно было отвлечься на что-то постороннее – вдруг нас оттолкнет обратно?

      Видимо, до Адама дошли слухи о вчерашнем неудачном практическом занятии. В этот день вел его он. И это действительно был, как он выразился вчера, «взрыв энергии».

      Вообще удивительно, как точно он характеризовал все происходящее. Его фразы как будто записывались на пленку памяти внутри моей головы – я могла прокрутить все сказанное вчера с той же яркостью и тем же тоном голоса. Он был из тех людей, которые не могут незаметно зайти в комнату, даже если захотят этого. Они заходят и сразу же беспрекословно, с естественного согласия остальных, становятся хозяевами этой комнаты. Теперь он был хозяином в комнате моего сознания.

      – Боль – самое завораживающее. – С этими словами Адам полоснул ножом свою левую ладонь и размазал кровь по холсту. – Мы не можем радоваться чужому счастью так, как радуется его обладатель. Мы не можем на сто процентов понять его. Но чужая боль ближе и яснее, все мы испытывали ее когда-то. Она более красива, чем счастье. Счастье уродует людей, уродует творчество, заставляя дрожать над ним, боясь потерять. А боль заставляет нас двигаться вперед, карабкаться вверх, становиться лучше и сильнее с каждым днем.

      Он повернул к нам холст с несколькими ярко-красными разводами.

      Одна из подруг, Маша, шепнула своей соседке, что ее сейчас стошнит.

      – Кто хочет продолжить нашу картину?

      – Я! – вскочила со своего места Поэтесса и слишком уверенно подошла к холсту. – Prego!

      Она протянула свою худую руку и победно улыбнулась.

      – Сделай это сама. – Адам протянул ей бритвенное лезвие и сел на траву, лицом к нам. – И прочитай нам что-нибудь из твоих стихов, когда будешь резать себя.

      Она нервно сглотнула, но сразу же улыбнулась. Только улыбка получилась неровной и замерла, как будто бы мышцы лица парализовало.

      Она попробовала улыбнуться еще раз, теперь получилось естественнее, хотя правый уголок рта заметно подрагивал.

      Она лишь СКАЧАТЬ