Жизнь ни за что. Книга вторая. Алексей Сухих

Чтение книги онлайн.

      – Конечно, заходите, если душа неспокойна, – откликнулся Юрий. – Только прихватите чего—нибудь.

      В «Доме крестьянина» Михаил купил водку и пакет пирожков с ливером.

      – Неудобняк к мэтру нижегородской музы с одной водкой, – сказал Сугробин. – Я возьму коньяк.

      Через сквер «Чёрного пруда»45 они прошли на Ковалихинскую улицу и через несколько минут толкали дверь к Адрианову.

      – Как хорошо, что вы появились, – не скрывая удовлетворения, сказал Юрий. – Я третий день в каком – то мутном беспокойстве. Ничего не припомню недостойного, а котёнок скребёт и скребёт. Но ваш визит принёс уже положительные эмоции, и всё непонятное рассосётся. Я думаю, что меня тревожит недосказанное. Не пропущенное на страницы моих книг. Адрианов сел на своё рабочее место за большой письменный стол, спиной к стеллажу с книгами во всю стену. Курмышов и Сугробин расположились напротив.

      – Пусть рабочий стол поэта станет столом яств, – сказал Михаил и поставил на стол пакет с пирожками и бутылку водки.

      – Да не оскудеет рука дающего, – сказал Леонид и поставил на стол бутылку коньяка.

      – Да не остынет любовь к жизни несмотря ни на что, – закончил Адрианов, и достал бокалы.

      И что вы, поэты, да и прозаики тоже, так выпить любите, – спросил Леонид после второй, обращаясь к Адрианову. – Я как —то сочинял рассказ в поддатом состоянии. Утром перечитал и ужаснулся.

      – Знаешь, дорогой строитель коммунизма. Руководители строительства предъявляют такие требования к поэтам, что лучше быть иногда пьяным, чем сочинять гимны про БАМы. Вот так, – поднял стакан Юрий. – За униженных и оскорблённых поэтов. Салют!

      Неожиданно в городе объявился школьный корешок Николай Смирнов. Оказалось, что и его не обошла разводная лавина крушения семей, охватившая страну. Восемь лет пацану, однокомнатная квартира неразделимая. Мужчине пришлось уйти на частную квартиру. И Николай начинал жизнь с середины. Николай появился нежданным сюрпризом. Он не сообщал о себе несколько лет, и даже не прокукарекал в тридцатилетие Леонида, когда он подал о себе сигнал всем дружески расположенным к нему людям.

      – Я зашёл к Ивану Макаровичу, и он дал твой адрес. Мы с ним выпили четверок, поговорили. Так что я о тебе всё знаю. Я мать навещал. Отец у меня умер, слышал, наверное. Кстати, мы встречались тогда на балу, я сам тебе об этом говорил. А у меня сейчас всё хуже некуда. Ты, по сравнению со мной, счастливчик.

      – Давай, меряться не будем, – сказал Леонид. – Вспомнил школьного друга и хорошо. Я понимаю, что старых друзей вспоминают, когда становится плохо. Но в твоей ситуации нет трагедии. Такая судьба у каждого третьего мужика, даже если он не пьяница, и не наркоман. СКАЧАТЬ