Хитрополь. Записки сценариста. Алексей Винокуров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сидела на грузном теле царя Эврисфея. Он бродил по редакции, опустив на грудь голову, тяжело передвигая ноги в огромных старых ботинках, и все время угрожающе бурчал себе под нос. Слова путались в бороде и редко достигали людских ушей. Зато их слышали мойры и эринии и принимали, как руководство к действию…

      Разум и плоть все время боролись в нем, и оба оставались в проигрыше. Ворона любил людей и ненавидел человечество. Больше всего он ненавидел пошлость окружающего мира. Дикость, невежество, подлость он тоже ненавидел. Но больше всего – пошлость.

      Увидев меня в первый раз в коридорах «ГМ», он плотно притер меня к стене животом, устремил палец прямо в мой нос и сурово спросил:

      – Отказом от скорбного перечня – жест?

      – Простите? – растерялся я.

      – Отказом от скорбного перечня – жест?! – уже раздраженно повторил Ворона.

      Тут в голове моей прояснилось: Ворона экзаменовал меня.

      – Большой широты в крохоборе, – продолжил я. Я был филолог, и уж, конечно, Бродского знал почти наизусть. – Сжимая пространство до образа мест, где я пресмыкался от боли…

      Ворона подобрел и чуть отодвинулся. Теперь я мог даже дышать. Но дело было еще не кончено, палец все еще глядел в мое лицо.

      – Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма, – начал он.

      – За смолу кругового терпенья, за совестный деготь труда… – подхватил я уже без пауз. – Как вода в новгородских колодцах должна быть черна и сладима, чтобы в ней к Рождеству отразилась семью плавниками звезда…

      Ворона убрал от меня палец и улыбнулся. Протянул руку.

      – Ворона, – сказал он.

      – Очень приятно, – сказал я, пожимая руку.

      Ворона глядел на меня вполне доброжелательно. Я смутился.

      – В этом гнезде дураков и придурков люди должны знать друг друга наперечет, – сказал Ворона.

      Ворона лукавил насчет гнезда дураков. Он любил газету, хотя и злился на глупости, которые частенько тут печатались. Газета публиковала его стихи, платила ему деньги и вообще давала жить. Но, как понял я гораздо позже, это было делом глубоко второстепенным. Больше всего на свете он тосковал по союзникам, по людям, которые могут его понять.

      Александр Ворона был болен. Неукротимый дух рвался вон из бременящего плена – отлететь к звездам, к компании равных ему богов и героев. Но неисполненные тринадцать подвигов держали его здесь до поры, приковывали прочнее земного притяжения.

      Ворона был тихий воин. Он любил загнать кого-нибудь в угол и вести жаркий спор о самых странных предметах. Только полностью изничтожив оппонента, он отпускал его, и брел себе дальше. Но потом вдруг, вспомнив что-то, поднимал голову и кричал через весь коридор собеседнику какую-нибудь колкость.

      Вот и в этот раз, уже когда мы разошлись, он вдруг остановился и крикнул мне вслед:

      – Верю СКАЧАТЬ