Папатека. Анна Никольская

Чтение книги онлайн.

      Потом я широким шагом вернулся на кухню (как ни в чём не бывало папа разогревал на ужин гороховый суп), сбросил с себя все плёнки, покрытые моими бедными-бедными волосами, и сказал:

      – Папа, я тебя… я тебя… Я тебя больше не люблю!

      По правде говоря, сказать я хотел что-то ещё ужаснее, чем то, что сказал. Я хотел сказать ему, что я его ненавижу. И волосы тут, конечно, ни при чём. При чём тут было всё. Всё его существование в нашем доме мне было ненавистно. Гляделки в затылок, вылазки на природу, тандемы, багажники, удочки, червяки, разогретый в мисочке суп, отключения Интернета, печёный картофель, проверки дневников, читательские абонементы, голос, лысина, запах дезодоранта «Хвойный», «ученье – свет», объятия с деревьями, парк, лес, ночные зорьки, посиделки у костерка, расчёски с частыми зубцами… Всего этого я терпеть не мог и собирался сказать об этом папе, но сказал только то, что сказал.

      А потом я натянул кроссовки с курткой и, оглушительно хлопнув дверью, выскочил на улицу.

      Там шёл дождь и была кромешная темнота. Но я всё равно перед собой ничего не видел – бежал, не глядя под ноги. То и дело в лужи наступал – кроссовки моментально промокли. У меня перед глазами стоял папа. Вернее, не весь он, а только его испуганное лицо. Он страшно испугался, когда я ему про «больше не люблю» сказал. Не обиделся и не разозлился, а именно испугался.

      А я испугался, что так ему сказал.

      Я всё бежал, бежал, сам не знаю куда. И накручивал себя, и накручивал. Что, мол, правильно я ему так сказал. Потому что нечего! Потому что мне надоело по всяким глупым правилам жить! Мне надоело жить с мамой в скайпе! Раз они так, буду жить один! Убегу из дома навсегда, и пусть! Пусть они меня поищут с полицией, пусть фоторобот посоставляют и всякое такое. Завтра куплю газету в первом попавшемся киоске, а там – моя фотография. «Помогите! Спасите, люди добрые! От меня сбежал мальчик! Замечательный был мальчик – славный, говорливый, ел гороховый суп, играл в «Ассасин крид». Он был хорошим сыном, прекрасным ребёнком десяти с половиной лет, звёзд с неба не хватал, но всё же он был мне опорой и отрадой, он скрасил бы мои годы в старости, он подал бы мне стакан кипяченой воды, а я… Я был жестоким и равнодушным отцом. Я не ведал, что творил, – и вот результат. Я один! Совсем один! Что скажет мне уехавшая в командировку жена, когда вернётся из командировки? Как посмотрю я ей в голубые глаза? Что отвечу ей – этой святой женщине-орнитологу?»

      Ну, и так далее. Папа будет горько раскаиваться и сожалеть о том, что натворил собственными руками с ножницами. Но будет поздно – слишком поздно. Я уеду на электричке далеко-далеко и не буду слать писем домой. Или буду, но без обратного адреса. Только для того, чтобы сообщить им, как прекрасно идут у меня дела. Как я живу-поживаю на каких-нибудь островах (не Галапагосских, а на других), как я стал знаменитым этим… например, этим… в общем, ещё не решил СКАЧАТЬ