Великая Екатерина. Рожденная править. Нина Соротокина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и мае этого же года состоялись два очень важных разговора императрицы с Екатериной, решившие дальнейшую судьбу последней. К этому времени поведение и Петра, и Екатерины совершенно вывело Елизавету из себя. Великий князь пил и вообще вел себя непотребно, великая княгиня излишне вольничала, кроме того, вмешивалась в политические дела. Выяснилось, что вопреки запрету, она переписывается с матерью, принцессой Иоганной. Словом, у императрицы накопилось столько претензий к наследнику и его супруге, что она в запальчивости прилюдно сказала – а не выслать ли эту парочку в Европу (так сказать, по месту жительства)? Екатерина знала об этом и восприняла слова Елизаветы как реальную угрозу.

      Теперь о великолепной интриге, которую сплела Екатерина и которую с блеском выиграла, право, на ней стоит остановиться. Все началось вполне буднично. Екатерина хотела поехать в театр на русскую комедию. Там она собиралась встретиться с Понятовским. Встреча эта была крайне необходима. В театр по этикету ей полагалось ехать со своими фрейлинами. А Петр не любил русской комедии. Он предпочел в этот вечер провести с этими же фрейлинами дома. Одна из них, Елизавета Воронцова (сестра известной Екатерины Романовны Дашковой) была его любовницей.

      Екатерина подробно описывает этот вечер в своих «Записках». Супружеская сцена, «он был в ужасном гневе, кричал, как орел, говоря, что я нахожу удовольствие в том, чтобы нарочно бесить его…». Слово за слово, наконец, Петр запретил давать Екатерине карету. В дело как-то боком вмешался Александр Шувалов (глава Тайной канцелярии, а по совместительству негласный надзиратель за Екатериной). Шувалову Екатерина и отдала письмо, адресованное императрице лично. В нем она описывала свою трудную жизнь, невозможность общения с собственными детьми, ужасные отношения с мужем, добавила, что так больше жить не может, и умоляла отпустить ее на родину: «…я проведу остаток дней у моих родных, молясь Богу за Вас, за великого князя, за детей и за всех тех, кто мне сделал добро или зло…» Шувалов передал письмо по назначению и вскоре сообщил, что «императрица вызовет вас для разговора – ждите».

      Императрица не торопилась с разговором, а между тем дала отставку верной дуэнье Екатерины – Владиславовой. Это была «последняя капля». Екатерина дала волю слезам. То есть она плакала и плакала, ее утешали, но не могли утешить. Пришла утешать великую княгиню и ее камер-юнгфер – Шарогородская. Искренне печалясь за Екатерину, Шарогородская предложила помощь: «Мы все боимся, как бы вы не изнемогли от того состояния, в каком мы вас видим; позвольте мне пойти сегодня к моему дяде, духовнику императрицы и вашему; я с ним поговорю и обещаю вам, что он сумеет так поговорить с императрицей, что вы этим будете довольны». Камер-юнгфер выполнила свое обещание. Дядя, он же протоирей Федор Дубенский, посоветовал Екатерине сказаться больной и просить, чтобы ее исповедовали.

      Сказана – сделано. Екатерине не нужно было особо притворяться. От слез и горя она уже не держалась на ногах. Играла болезнь СКАЧАТЬ