Роман с Постскриптумом. Нина Пушкова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мог быть простым увальнем, продемонстрировал нам грациозность движения молодого дикого животного.

      В нашем расписании, кстати, движение, точнее – сцендвижение, было одной из ведущих дисциплин, равно как и танцы.

      Педагогом по танцам у нас был древний дедушка по фамилии Ицхоки. У него был замечательный орлиный профиль, и он был легкий, как перышко. Все движения у него получались так, как будто он был подвешен в воздухе. Любимыми учениками у него были Стас Жданько и Юра Васильев.

      Нам же, которые не с лету все схватывали, он вдалбливал простую истину:

      – Если ноги или тело ошиблись, танцуй лицом! – И вскидывал свой орлиный нос так высоко, что казался памятником танцу.

      И вот такого древнего дедушку мы, девчонки, обожали! Мы даже не понимали, сколько ему лет, такой он был старый! Но нам он казался самой жизнью – легкой и бесплотной.

      У меня был еще один объект обожания – Владимир Георгиевич Шлезингер. В то время, когда вся страна, все женщины Советского Союза были влюблены в красавцев-вахтанговцев – Василия Семеновича Ланового, Юрия Васильевича Яковлева, Михаила Александровича Ульянова, – мне, наоборот, нравились недооцененные. Мое сердце открывалось недооцененным, но не менее гениальным.

      Владимир Георгиевич Шлезингер, который мало был известен в кино и не очень много играл в театре, был завкафедрой актерского мастерства Щукинского училища.

      Когда он работал с нами на этюдах или на спектаклях, его чувство юмора и артистизм приводили нас в неистовство. Мы хохотали так, что болели скулы от смеха, начинались колики в животе.

      «Владимир Георгиевич, да вы же… Вы же гений! – думала я. Надо бы ему – какой-то подарок!.. А что и как ему можно подарить? Может быть, на праздник, а то подумает, что подлизываюсь».

      И вот в один из вечеров, когда я бежала к метро вниз по Вахтанговскому переулку, передо мной возникло знакомое пальто.

      Дело в том, что наши студенты до мелочей знали верхнюю одежду преподавателей. Она висела в первых рядах в открытой гардеробной, справа от входной двери. И мы, опаздывая на занятия, первым делом оглядывали гардеробную – пришел или нет тот или иной преподаватель.

      Так вот, передо мной двигалось пальто Шлезингера, но фигура была не его. Я чуть-чуть прибавила темп и, поровнявшись, повернула голову.

      «Господи, да это же Шлеза», – так мы его звали между собой. Только расстроенный, озабоченный и непривычно сгорбленный. Поэтому-то я его и не сразу узнала. И я решила – это было спонтанное решение – поднять ему настроение.

      – Владимир Георгиевич! – окликнула я.

      Модель 1975 года: эта фотография висела в окнах знаменитой «Чародейки»

      – Да. Что тебе? – Он не понял, откуда я взялась и почему его остановила. – Что ты хочешь сказать?

      А я в этот момент стою и – как с Голдой Меир – не знаю, что хочу сказать, почему окликнула. Больше СКАЧАТЬ