Некуда. Николай Лесков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ты бываешь, паршивый? – сквозь зубы проговорил Помада.

      – Где? Напрасно не сидел для вас всю ночь.

      – Стащи с меня сапоги.

      Мальчик глянул на сапоги и сказал:

      – Где это так вобрались?

      – Я расшибся; потише бога ради.

      Вволю накричался Помада, пока его раздел Епифанька, и упал без памяти на жесткий тюфяк.

      В обед пришла костоправка, старушка-однодворка. Стали будить Помаду, но он ничего не слыхал. У него был глубокий обморок, вслед за которым почти непосредственно начался жестокий бред и страшный пароксизм лихорадки.

      Такое состояние у больного не прекращалось целые сутки; костоправка растерялась и не знала, что делать. На другое утро доложили камергерше, что учитель ночью где-то расшибся и лежит теперь без ума, без разума. Та испугалась и послала в город за Розановым, а между тем старуха, не предвидя никакой возможности разобрать, что делается в плечевом сочленении под высоко поднявшеюся опухолью, все «вспаривала» больному плечо разными травками да муравками. Не нашли Розанова в городе, – был где-то на следствии, а Помада все оставался в прежнем состоянии, переходя из лихорадки в обморок, а из обморока в лихорадку. И страшно стонал он, и хотелось ему метаться, но при первом движении нестерпимая боль останавливала его, и он снова впадал в беспамятство.

      На третьи сутки, в то самое время, как Егор Николаевич Бахарев, восседая за прощальным завтраком, по случаю отъезда Женни Гловацкой и ее отца в уездный городок, вспомнил о Помаде, Помада в первый раз пришел в себя, открыл глаза, повел ими по комнате и, посмотрев на костоправку, заснул снова. До вечера он спал спокойно и вечером, снова проснувшись, попросил чаю.

      Ему подали чай, но он не мог поднять руки, и старуха поила его с блюдца.

      – Что, Николавна? – проговорил он, обращаясь к давно ему знакомой костоправке.

      – Что, батюшка?

      – Худо мне, Николавна.

      – Ничего, батюшка, пройдет, – и не то, да проходит.

      – А что у меня такое?

      – Ничего, родной.

      – Сломано что или свихнуто?

      – Опух очень большой, кормилец, ничего знать под ним, под опухом-то нельзя.

      – Где опухоль? – тихо спросил Помада.

      – Да вот плечико-то, видишь, как разнесло.

      – А!

      – Да, вздумшись все.

      Больной снова завел глаза, но ему уж не спалось.

      – Николавна! – позвал он.

      – Что, батюшка?

      – Ты за мной хорошо глядела?

      – Как же не глядеть!

      – То-то. Я тебя за это награждать желаю.

      – Спасибо, кормилец. Я здли всякого, здли всякого завсегда готова, что только могу…

      – Я тебе штаны подарю, – тихо перебил ее с легкой улыбкой Помада.

      – Штаны-ы? – спросила старуха.

      – Да. Суконные, – важные штаны, со штрипками.

      – На СКАЧАТЬ