Метафизика власти. Александр Рубцов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ клиент вошел во вкус, начал «пересаливать лицом», им явно перекормили при очевидном фальстарте. Фокус-группы и прогнозы уже показывали смену настроений с переходом в непечатную зону, но рейтинги стали надувать во все дыры, забыв о том, что все дутое имеет свойство лопаться.

      Решающим проколом стала рокировка. До этого фронду смиряла надежда, что режим сможет хоть как-то эволюционировать. Эту иллюзию особо цинично растоптали с остатками репутации местоблюстителя (из равновесия вывел серийный обвал близких по духу автократий, казавшихся железобетонными). Новую стратегию выбрали самую недальновидную: душить не в объятиях, а в колыбели, лучше в зародыше. Не возглавить неизбежное, а переломить тенденцию – и именно через колено. Ужас перемен породил желание победы «как раньше» – любой ценой, но именно сокрушительной, с огромным запасом прочности по количеству, но не по качеству результатов. Более того, показное небрежение формой понималось как демонстрация силы, уверенности в какой-то иной легитимности, не иначе харизматической (отсюда столько театра). Однако реальный мотив был от обратного: не допустить, чтобы выборы громогласно подтвердили плохой тренд (результаты ЦИК – это вам не социология ЦСР). Сильная идея наложилась на встречный план: выявить фальсификат и не простить. К сшибке готовились с обеих сторон: карусели и Чуров от власти – наблюдатели и злобные аналитики от оппозиции.

      В итоге в электоральном соревновании все же возник независимый допинг-контроль. Алиби власти в стиле «он и так бы победил» перестало работать: пойманного на допинге дисквалифицируют независимо от силы препарата и отрыва от соперников, иногда пожизненно.

      В политике победитель не может отвечать за все действия своих оголтелых сторонников, но тогда он обязан публично расследовать факты, отрекаться от виновных, наказывать их по статье и объявлять амнистию всем, кто готов каяться сам и сообщать о деяниях других. Власть демонстративно не сделала ничего – и тем подорвала остатки легитимности, которую в классификации Макса Вебера можно было бы хоть как-то счесть формально-рациональной. Просто это другая логика: акт Магнитского тоже был санкцией не за убийство, а именно за отказ от адекватного расследования.

      В какой-то момент казалось, что протест, возбужденный поведением на выборах, постепенно схлопнется из-за отсутствия эффекта и перспективы. Однако возникла другая проблема: теперь лидеру надо доказывать еще и свою легитимность в узком кругу, в своей ОПГ – объективно правящей группировке. Для этого он должен являть хронический активизм, перехват инициативы, патологическую непрогибаемость и болезненную волю к власти, если надо, то и разрушительную, в том числе в отношении своих. Отсюда long list экзотических актов как высочайшего происхождения, так и низовой инициативы, улавливающей новый дух и подражающей лидеру с добавлением отсебятины. Не изменяя поданному примеру, вождь не может остановить племя, даже при желании.

      Если бы СКАЧАТЬ