И вдруг, несмотря на весь трагизм положения, меня пробивает на хихиканье. Нервное ли это, начало ли истерики – но мне становится смешно. Мизансцена под названием «Несчастная бесправная узница» выдержана на совесть. По идее, сейчас я должна удариться в панику, завопить, зарыдать, кинуться к двери, в общем – выдать весь набор, ожидаемый от глупой бабы, изнеженной домашним воспитанием и получившей впервые в жизни по физиономии. Малость поднажать – и меня можно брать тёпленькой и заставлять делать, что угодно, лишь бы не били.
Вытираю проступившие от смеха слёзы. Не выйдет, Омар ибн Рашид.
Будь я одна, может, так и случилось бы, не буду хорохориться. Но хвала наследию Рика, от которого, должно быть, и осталась у меня способность к видениям: я точно знаю, что не забыта. Сейчас я готова расцеловать даже дона Теймура, явись он тут в полном блеске славы. Хотя, может, и не успеет, он сам говорил: сектор большой, погрешность при поисках значительна. Рахимыч мог утащить меня вообще за край мира, даже в другую локацию, ведь неизвестно, сколько времени я провела в отключке…
Минуту. Дон сказал, что парламентёр со зловещей посылкой перехватил его «час назад, при въезде в город». Значит, прикидываем: придушили меня… Ну, пусть около десяти утра, доставили сюда, чиркнули по пальцам… Ёжусь, понимая, чей вскрик тогда услышала. Приблизительно столько же времени затем ушло на то, чтобы посыльный разыскал старшего дель Торреса.
Это не другая локация, здесь не так уж далеко от Тардисбурга, в четырёх-пяти часах езды верхом. В моём случае – неспешной езды, потому, что везли меня, хоть и бесцеремонно, но не быстро. Разброс для поиска действительно большой, будем реалистами, мои спасатели могут не успеть. Я не знаю, что от меня нужно Омару. Я не знаю, какую тактику он выберет – жёсткого немедленного прессинга или взятия на измор. Сколько у меня времени?
И всё же… Честь и хвала моим мужчинам. С гордостью повторю: моим мужчинам. Не у каждой женщины наберутся такие защитники. Но только не следует мне сидеть, сложа лапки, в ожидании принцев на белых конях, это может оказаться непозволительной роскошью. Судьба, говорят, помогает тому, кто сам что-то делает.
В который раз пытаюсь оглядеться, но при скудном освещении почти ничего не вижу. А стоит заглядеться на мизерное оконце в скупых отблесках невидимого костра, ещё хуже: отведёшь СКАЧАТЬ