Мужик в царском доме. Записки о Григории Распутине (сборник). Илиодор

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что находила даже некоторое удовольствие в этих старческих поцелуях.

      Наконец Вырубова сказала: «Ну, меня ждут во дворце; надо ехать, прощай, отец святой…»

      Здесь совершилось нечто сказочное, и если бы другие говорили, то я не поверил бы, а то сам видел.

      Вырубова упала на землю, как простая кающаяся мужичка, дотронулась своим лбом обеих ступней Распутина, потом поднялась, трижды поцеловала «старца» в губы и несколько раз – его грязные руки…

      Ушла.

      Мы поехали. Григорий и говорит: «Ну, видел?»

      – Видел.

      – Каково?

      Молчу. Что же я мог сказать по поводу того, что видел. Мысль моя прямо онемела…

      – Это – Аннушка так. А цари-то, цари-то. О, если бы ты все знал; ну, ничего, коли-либо узнаешь… И все это я делаю своим телом. Прикоснусь, и сила из меня исходит. Вот, мотри, я к тебе прикоснусь, что ты почувствуешь?..

      Он прикоснулся своей рукой до моего плеча и спросил: «Ну, что?»

      Я ничего не почувствовал, ровно ничего, а в ответ слукавил немного: на его вопрос: «Ну, что?» протянул: «М-м-м-да-а!»

      Григорий засуетился: «Вот видишь, вот видишь, голубчик; так-то и они; но ведь я к ним прикасаюсь иначе, везде, когда бываю у них… А вот Феофан хотел, чтобы я не прикасался. О, какая глупость! Да разве можно зарывать талант в землю? Разве можно?» – спрашивал он меня.

      Я молчал.

      – Нет, нет, николи, пусть они себе и не думают, а я своего не брошу… А Сана-то, Сана? Видел Сану? Недавно только замуж вышла. А до замужества так прямо на всех и кидалась. Вот блудный бес-то. Так я ее вылечил, теперь ничего!..

      Как ее лечил Григорий, я не спросил, да и вообще я мало говорил и спрашивал, а только слушал и диву давался.

      Из Петербурга, в первых числах мая, я поехал в Саратов, к Гермогену, по служебным делам.

      На пути, в Москве, я с Гофштеттером[13], сотрудником «Нового Времени», заехал к редактору «Московских ведомостей» – Льву Тихомирову. Он сначала не хотел меня принимать за то, что я, защищая в январе месяце Распутина, бранил его, Тихомирова, за изобличение в газете Григория. Я по телефону указал Тихомирову, что истина требует с ним беседовать. Лев Тихомиров смягчился и принял меня. Мы долго беседовали с ним о Распутине.

      Он обвинял меня, а я, как мог, оправдывался…

      – Вот вас за то, что вы стоите за Распутина, очень не любят Джунковский, Тютчева, воспитательница царских детей, и сама вел. кн. Елисавета Федоровна.

      – Да разве я виноват, разве у меня злая воля, что, не зная худого дела за Григорием, я защищал его.

      – И теперь не знаете?

      – Нет, теперь знаю! И уже защищать не буду. А почему вел. кн. не откроет глаза царям на Распутина, ведь она там часто бывает? А Тютчева? Что они накидываются на меня? Я давно слышал, что они ведут против меня кампанию и вредят моему, народному, святому, царицынскому делу!

      – Да вы не горячитесь, – советовал мне Лев Тихомиров.

      – Как не горячиться? Они, значит, боятся СКАЧАТЬ