Мужик в царском доме. Записки о Григории Распутине (сборник). Илиодор

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вот, верно, брат! Вздорная баба – эта графиня: она раз написала царице письмо о том, что нужно делать, чтобы поднять нравственность в русском народе… А государыня прочла это письмо мне и говорит: «Вот дура-то, нашла кому писать; как будто я сама не знаю!» И вообще государыня Игнатьеву очень не любит за то, что она слишком много знает… А все-таки заедем-ка к ней; ведь я ее ни разу не видел.

      – Заедем, если ты желаешь.

      Заехали.

      Графиня была дома. Встретила нас очень любезно. Я представил ей Распутина, сказавши: «Вот – мой друг!»

      Графиня с недоумением посмотрела на Распутина, так, что как будто на губах ее застыл какой-то невысказанный вопрос, – процедила сквозь зубы: «Очень приятно», – и предложила нам сесть.

      Мы сели. Я сел рядом с Игнатьевой, а Григорий против нас.

      После минутного молчания графиня начала говорить:

      – Пожаловали к нам в Питер?! Хорошо. Едете в Минск?

      – Нет, в Саратов.

      – Как в Саратов? Ведь вас же Синод перевел в Минск. И я вам здесь услугу оказала; когда, по настоянию Столыпина, подняли вопрос о переводе вас, то не знали: куда, так как все архиереи вас, как человека беспокойного, боялись брать. Тогда я и М. М. Булгак упросили еп. Михаила Минского взять вас к себе…

      – Ваша услуга принесла мне много горя. Если бы вы не хлопотали, то Синод, в силу необходимости, так как меня некуда бы было деть, оставил бы в Царицыне, откуда я сам не хочу идти до самой смерти…

      Графиня очень сконфузилась, но потом скоро оправилась и продолжала:

      – Да, вот как? А мы думали, что вам добро сделали…

      – Не хочу я этого добра!

      – Да, но вы же должны ехать в Минск.

      – Не поеду я в Минск!

      – Но ведь Синод постановил!

      – И пусть себе постановил.

      – И государь дважды подписывался.

      – Хорошо.

      – Езжайте в Минск, послушайте Синода. Ведь знаете, что такое Синод?..

      – Не знаю и знать не хочу Синода, заносящего хвост насильнику Столыпину!

      Тут в разговор вмешался Распутин. Он дрожал, как в лихорадке, пальцы и губы тряслись, лицо сделалось бледным, а нос даже каким-то прозрачным; задвигавшись в кресле, он приблизил свое лицо к лицу графини, поднес свой указательный палец к самому ее носу и, грозя пальцем, отрывисто, с большим волнением заговорил:

      – Я тебе говорю, цыть! Я, Григорий, тебе говорю, что он будет в Царицыне! Понимаешь? Много на себя не бери, ведь все же ты баба!..

      Графиня от этих слов «старца» совершенно опешила. А Григорий, поднявшись с кресла, дернул меня за рукав рясы и сказал:

      – Гайда! Домой!

      Я поднялся и направился за Григорием к выходу, на пути скоро прощаясь с крайне смущенной графиней С. С. Игнатьевой.

      По пути от Игнатьевой к лавре, на какой-то улице, из одного большого СКАЧАТЬ