Сталин. Тайные страницы из жизни вождя народов. Ольга Грейгъ

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ приставить наган к голове, приставил его у левой груди в районе ключицы. Хоть и боязно, но я все же нажал спусковой крючок.

      Падая, я потерял сознание. Пуля прошла выше сердца и вышла через лопатку, и я не погиб. Очнулся же оттого, что в кромешной темноте среди удушающего запаха разлагающейся крови кто-то крючьями багров стаскивал трупы на подводы. Меня зацепили за правый бок, – он обнажил грудь и лопатку, чтобы показать шрамы, затем повернулся и показал косые, рваные шрамы от багра на животе и бедре. – Ночью нас отвезли за город и сбросили в какой-то ров. Слышался шум, крик, ругань, помню, кто-то на кого-то орал, что чего-то своевременно не доставили, кажется, то ли бензина, то ли керосина, и я, понимая, что сейчас меня засыплют или подожгут, выбрался в полузабытьи и, проковыляв многие метры, затаился в руинах разбитого дома. Оттуда и наблюдал как бегавшие и шумевшие в темноте люди что-то делали надо рвом с множеством тел. Вскоре вместе с запахом моря до меня донесся и запах керосина, а потом на месте рва заполыхало пламя…

      Двое или трое суток над городом стоял смрад сгорающих трупов. И я все это наблюдал из своего тайного убежища, а по ночам собирал выброшенные на берег мидии, рыбешки и даже крабов. Съедал все сразу, – голод брал свое.

      Через несколько дней взявшие город красные уже устанавливали свою власть. Меня быстро обнаружили чекисты и, обвинив в преступлении против советской власти, приговорили к расстрелу, который заменили в конечном итоге 25 годами лагерей. Можно сказать, мне несказанно повезло; когда других расстреливали, меня направили работать по разным местам, пока не попал на север Казахстана, в населенный пункт Асбест. Мы, заключенные, добывали там этот едкий и сыпучий асбест. На лицо повязывали платки, приспособленные под маски, но мало кто проживал более трех с половиной лет. А мне удалось выжить, я толкал тележки с асбестом. Четверть века словно в кошмарном сне.

      В декабре 1945 года меня освободили, определив конкретное место жительства. Ехать было не к кому, да и некуда. Родителей моих за принадлежность к дворянскому сословию расстреляли в Гражданскую, остальных родных и искать не следовало… И поехал я умирать в город своей молодости, – в Евпаторию, куда мне была дорога запрещена. Добравшись, я сел на паперть перед храмом, где ушли из жизни мои прекрасные товарищи – господа офицеры. Кое-кто из проходивших людей, посчитав меня за нищего, бросали монеты, кто-то подал вязку вяленых бычков. И тут я увидел, как ко мне направился офицер, я уже знал из лагерной жизни, что это подполковник, но то был не энкавэдэшник, а офицер Красной армии с орденами и медалями на груди. Он подошел, вежливо поздоровался, затем сказал: «Вижу по вашему лицу и глазам, что вы не нищий, а человек интеллигентный и культурный. И судя по всему, много переживший. Думаю, вас привело сюда нечто очень горячо любимое. Это ведь мой родной город. В 1935-м я окончил учительский институт, и был назначен работать в эту школу, – он жестом руки указал на здание. – А вот теперь, вернувшись после тяжелого ранения с японской СКАЧАТЬ