Ночевала тучка золотая. Солдат и мальчик. Анатолий Приставкин

Чтение книги онлайн.

      По чину своему он был поручик,

      Но дамских ручек

      Был генерал.

      Сидел он с кра-ю,

      Все напева-я:

      Про первертуци, наци туци, верверсали,

      Ерцин с перцен, шлем с конверцем,

      Ламца-дрица, о-ца-ца!

      – Что это? Это ведь непонятно, что происходит? – спросил Петр Анисимович, разглядывая странный хор. – Какой Герцен? Какой генерал?

      Хор удрученно молчал.

      – А может, дальше? – спросил кто-то из воспитателей.

      – Дальше? – удивился Петр Анисимович. И отмахнулся портфелем.

      Но хор понял его слова так, что им велят продолжать дальше. Мытищинские снова, как по команде, выставили правую ногу вперед и замычали слаженно: «Тум-та, тума-та, тума-та, тум-та!»

      Кто-то из солистов с грустной томностью вывел под это сопровождение:

      Хор грянул изо всех сил, желая понравиться директору:

      – Хватит! Хватит! – попросил Петр Анисимович. И даже привстал, прижимая к подбородку портфель. – Эту не надо. Только первую. Про богатырские дела…

      – А другие? – спросили из хора.

      – Какие другие? У вас есть другие?

      – У нас много, – отвечали. – «Халява», «Мурка», «Чего ты, Валька, курва, задаешься…».

      – Нет, нет! – сказал Петр Анисимович. – Это оставьте себе!

      Хор разочарованно удалился, уступив место люберецким.

      Люберецкие станцевали «Яблочко», припевая: «Эх, яблочко, вниз покатилося, а жизнь кавказская… накрылася!»

      – Танцуйте без слов, – сказал, вздыхая, директор. – Без слов у вас лучше получается.

      Можайские изобразили сценку под названием «Кочерга»: в школе никто не знает, как написать заявление, чтобы привезли десять штук… кочергов… Так один говорит… А другой поправляет: «кочергей»… Это – взяли.

      Каширские – там одних девчонок собрали – спели песенку про «Огонек». «На позицию девушка провожала бойца…»

      – На позицию девушка, а с позиции мать! – крикнул кто-то из колонистов.

      Но никто на такой выпад не среагировал, песню одобрили.

      Два колониста из Люблино предложили пародию.

      – Пародию? – оживились воспитатели. – Ну, ну!

      Сперва они запели с чувством про журавлей: «Здесь под небом чужим я как гость нежеланный…» При этом показывали в окно, на небо. Явно чужое. Про колонистов, словом, песня. А после куплета вдруг завели инвалидским пропитым голосом:

      – Да-ра-гие ма-ма-ши! Па-па-ши! Подайте, кто сколько может… Кто рупь, кто два, кто реглан…