– Дела, – только и произнес капитан Крылов, заглянув в окуляры армейского перископа, установленного на вышке.
И в самом деле – ишак.
Идет.
Ушастый силуэт ишака лейтенант Сафронов видел невооруженным глазом, хоть тот и брел на приличном от вышки и КПП расстоянии. Выпускники Рязанского десантного зрением не обделены. Но вот что было навьючено у ишака на спине… Об этом Сафронову не хотелось даже и думать. Как и Крылову с Федором. Сафронов хоть и находился в ДРА без году неделю, но знал, что такой вот ишак может тащить на КПП. «Духи», они же афганские моджахеды, имели такую поганую привычку – кромсать пленных на куски, а потом загружать останки в мешковину и навьючивать на осла. Потом выведут ишака на дорогу, дадут увесистого пинка – и тот пошел. Идет тот осел до тех пор, пока в полковые ворота башкой не упрется. Как только солдат-наблюдатель сообщит, что ишак опять в гости двигается, у всех скулы сводит, невольная дрожь пробивает. Видно того ишака наблюдателю издали, до полкового КПП ему минут сорок пилить… Среди солдат и офицеров в эти минуты всегда стояло гробовое молчание. Вот и сейчас ушастый неспешно двигался к армейским воротам.
– Давненько «духи» такого себе не позволяли, – произнес подчеркнуто равнодушным голосом Федор.
Остальные молчали. В самом деле – с «духами» уже полгода было «джентльменское соглашение». Сафронов был о нем наслышан. А Федор Максимов лично при подписании того «соглашения» присутствовал. Тогда был период особенно лютых и яростных столкновений с моджахедами. В плен к ним попадать и вовсе никак нельзя было. Жестокость нечеловеческая, зачастую необъяснимая. Федор еще солдатом-срочником был, когда в плен к моджахедам попал необстрелянный лейтенант-танкист. Труп доставили в полк. Тот же ишак и доставил, будь он неладен. Сгрузили на плац брезентовый, почти в два метра, сверток. Лейтенант тот хоть и танкист, но ростом выдался. Федор молодой совсем, но лихим гвардейцем-десантником себя уже почувствовал. «Можно посмотреть?» – спросил он, подойдя поближе. Дочерна загорелый сержант-старослужащий выплюнул окурок, прищурился: «Смотри, салага…» Федор отвернул полог и тут же отшатнулся, чуть не сбив сержанта с ног. Натворили с лейтенантом дел моджахеды. Залили танкисту голову расплавленным свинцом и раскатали под колесами грузовика. Получился огромный черный блин. Плоский, от палящего солнца блестящий. «Бывает…» – только и произнес Федор, возвращая брезент на место… Через полгода, когда Максимов был уже прапорщиком, моджахеды накрыли в Пандшере группу разведчиков из подразделения ВДВ. Погибли все. Капитан, командир группы, еще дышал. «Духи» добивать не стали, решили спектакль устроить. Для начала ружейными шомполами решили ослепить шурави. Да только капитан тот «спектакль» сорвал им. Сумел собрать последние силы и, как только первый инструмент вошел в глаз, рванулся всем телом вперед. Шомпол дошел до мозга. А «духи» ругались между собой – слишком легкую смерть СКАЧАТЬ