Журнал «Юность» №09/2024. Литературно-художественный журнал

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ серьезный конкурс, легко поступил в архитектурный. «Хочу строить большие города. Для совсем другой новой жизни», – говорил он, когда звонил мне со свердловского главпочтамта. Рассказывал о геометрии, функциональности и исключительной образности зданий, доставшихся Свердловску от эпохи конструктивизма. Учился он хорошо, но через год вдруг понял, что это не совсем его. Быстро поменял планы и подал документы в престижный Московский университет, носящий имя борца за свободу Африки. Быть студентом этого вуза я и не мечтал, хотя учился в школе лучше, да и языки давались мне намного легче. Уговаривать его не рисковать было бесполезно. Он был уверен, что у него все получится, и у него получилось. Маленькие просчитанные победы его не интересовали. Мои скромные запросы, следования родительским советам и правилам всегда вызывали у него снисходительную улыбку старшего товарища. Старшего. Я родился почти на полгода раньше. Но он всегда казался мне намного взрослее, хотя я старательно это скрывал. Часто он за нас двоих принимал решения, что-то придумывал, я придерживался его планов, даже если они мне не очень нравились. Иногда приходилось переступать через себя. Иногда не получалось.

      Как-то в день его рождения, в морозный декабрьский день, хоронили мальчика из девятого класса нашей школы, тяжело болевшего и угасшего от рака за полгода. Эта смерть оглушила всю округу. В каждой семье обсуждалась несправедливость и абсурдность такого раннего ухода из жизни. Мы впервые так близко увидели смерть, а слово «рак» приобрело новое жуткое значение. Во время похорон у нас были уроки. Вторая смена. После занятий родители ждали нас дома – отмечать день его рождения. Но он предложил по-быстрому сгонять на кладбище, посмотреть, что там. Мне вообще всегда трудно было ему отказывать. А в такой день тем более. Быстро темнело. Я плелся за ним по железнодорожному мосту и искал повод остановиться. Родители категорически запрещали мне «шляться по сомнительным местам». Кладбище было как раз из этого списка. Но страх был еще сильнее запретов. Страх вцепился в школьный ранец за плечами, тянул назад, заплетал ноги. Под мостом загрохотал грузовой состав, мост задрожал. Я остановился. Говорить что-то было невозможно, лязг колесных пар и сцепок все заглушал. Мы смотрели друг на друга. Я стоял, опустил глаза. Он все понял. Ничего не сказал и ушел.

* * *

      В студенческие годы мы стали реже встречаться. Разные города, вузы, новые компании, интересы. Жизнь и большая страна растащили нас. В год, когда он вернулся в Москву и поступил в свой «блатной и престижный» университет, меня призвали на военную службу. Радости от таких изменений в моей жизни я не испытывал: зачем мне армия, не понимал, да и не пытался понять. Пришло время, надо ехать на службу. «Косить», как некоторые мои однокурсники, не собирался. Спортивное детство и юность, проведенная в борцовских соревнованиях, позволяли с оптимизмом смотреть в грядущие армейские будни. Спорт мне, конечно, впоследствии пригодился, но в смыслах я так и не разобрался. СКАЧАТЬ