Хотя, если по правде, все это мне казалось таким смешным и неважным теперь…
У меня была цель – яркая, действительная, до судорог настоящая. Трудновыполнимая. И от этого тем более привлекательная…
Я не стала завтракать и не стала собирать багаж – мне не хотелось есть и нечего было брать.
Почему-то во мне жила твердая уверенность в том, что если мне что-то понадобится, я это найду. Другое дело как; а впрочем, как бы то ни было, я это найду все равно.
Я взяла только деньги из темно-коричневого, ручной резьбы бара. В баре вообще-то полагалось хранить вино и коньяк, но хранилось по какой-то причине все подряд. Сумма была небольшой, и все же на билет и несколько дней скромной жизни мне должно было хватить. В ценах я ориентировалась неожиданно хорошо.
И больше я не взяла ничего.
Дорога до вокзала показалась короткой. На тротуарах деловито суетились городские вороны, солнце с горделивым достоинством стремилось завершить свой каждодневный путь, город с не меньшим достоинством готовился сбросить респектабельные дневные одежды, а мне вообще-то было до всего этого очень далеко: и до дороги, и до ворон, и до солнца.
Я уезжала из странного города своих снов…
Такого реального и нереального одновременно, потому что ночью он был одним, а днем притворялся совсем другим, заурядным, скучным, туристским до пошлости.
Но это была только маска, нелепая обманка, раздражавшая меня со всей своей лицемерно-насмешливой силой: ведь я-то знала, что город бывает иным!
Вечерним, кипучим, призрачным и живым, немного ироническим – у моего города вообще-то было хорошее чувство юмора.
Странное это было чувство – расставания с Псковом. Без особенного сожаления, с смутной уверенностью в новой встрече.
Я купила кой-какой еды в дорогу, две книжки в мягкой обложке – про любовь и про убийство, обе неизвестных мне авторов – и билет на поезд, отходивший через час. Все складывалось как нельзя более удачно. Да и не могло, пожалуй, складываться иначе.
Стеснения в груди, беспокойства и напрасных сожалений тоже не было, была убежденность в собственной правоте. Простая и ясная, как буднее утро идиота.
«Я еду в Москву», – подумала я. Москва – такой большой город. Ужасный, кружащий голову, необыкновенный.
Я еду в Москву к сестре.
…И призраки меня больше не тревожили.
***
Поезд на Москву. Плацкартный вагон. Вечерний двенадцатичасовой рейс. Двенадцать часов ехать, двенадцать часов грезить и мечтать… Сожалеть о несбывшемся. Читать книжки. Пить минералку. Думать. Спать.
Жалко, что в нашей жизни все так происходит. Жалко, что я не особенно представляю СКАЧАТЬ