Морфий. Михаил Булгаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ е превратности судьбы, и привил взамен нее уверенность, что он – Коротков – будет служить в базе до окончания жизни на земном шаре. Но, увы, вышло совсем не так…

      20 сентября 1921 года кассир Спимата накрылся своей противной ушастой шапкой, уложил в портфель полосатую ассигновку и уехал. Это было в одиннадцать часов пополуночи.

      Вернулся же кассир в четыре с половиной часа пополудни, совершенно мокрый. Приехав, он стряхнул с шапки воду, положил шапку на стол, а на шапку портфель и сказал:

      – Не напирайте, господа.

      Потом пошарил зачем-то в столе, вышел из комнаты и вернулся через четверть часа с большой мертвой курицей со свернутой шеей. Курицу он положил на портфель, на курицу – свою правую руку и молвил:

      – Денег не будет.

      – Завтра? – хором закричали женщины.

      – Нет, – кассир замотал головой, – и завтра не будет, и послезавтра. Не налезайте, господа, а то вы мне, товарищи, стол опрокинете.

      – Как? – вскричали все, и в том числе наивный Коротков.

      – Граждане! – плачущим голосом запел кассир и локтем отмахнулся от Короткова. – Я же прошу!

      – Да как же? – кричали все, и громче всех этот комик Коротков.

      – Ну, пожалуйста, – сипло пробормотал кассир и, вытащив из портфеля ассигновку, показал ее Короткову.

      Над тем местом, куда тыкал грязный ноготь кассира, наискось было написано красными чернилами:

      «Выдать. За т. Субботникова – Сенат».

      Ниже фиолетовыми чернилами было написано:

      «Денег нет. За т. Иванова – Смирнов».

      – Как? – крикнул один Коротков, а остальные, пыхтя, навалились на кассира.

      – Ах ты, господи! – растерянно заныл тот. – При чем я тут? Боже ты мой!

      Торопливо засунув ассигновку в портфель, он накрылся шапкой, портфель сунул под мышку, взмахнул курицей, крикнул: «Пропустите, пожалуйста!» – и, проломив брешь в живой стене, исчез в дверях.

      За ним с писком побежала бледная регистраторша на высоких заостренных каблуках, левый каблук у самых дверей с хрустом отвалился, регистраторша качнулась, подняла ногу и сняла туфлю.

      И в комнате осталась она, босая на одну ногу, и все остальные, в том числе и Коротков.

      II. Продукты производства

      Через три дня после описанного события дверь отдельной комнаты, где занимался товарищ Коротков, приоткрылась, и женская заплаканная голова злобно сказала:

      – Товарищ Коротков, идите жалованье получать.

      – Как? – радостно воскликнул Коротков и, насвистывая увертюру из «Кармен», побежал в комнату с надписью: «Касса». У кассирского стола он остановился и широко открыл рот. Две толстых колонны, состоящие из желтых пачек, возвышались до самого потолка. Чтобы не отвечать ни на какие вопросы, потный и взволнованный кассир кнопкой пришпилил к стене ассигновку, на которой теперь имелась третья надпись зелеными чернилами:

      «Выдать продуктами производства.

      За т. Богоявленского – Преображенский.

      И я полагаю – Кшесинский».

      Коротков вышел от кассира, широко и глупо улыбаясь. В руках у него было четыре больших желтых пачки, пять маленьких зеленых, а в карманах тринадцать синих коробок спичек. У себя в комнате, прислушиваясь к гулу изумленных голосов в канцелярии, он упаковал спички в два огромных листа сегодняшней газеты и, не сказавшись никому, отбыл со службы домой. У подъезда Спимата он чуть не попал под автомобиль, в котором кто-то подъехал, но кто именно, Коротков не разглядел.

      Прибыв домой, он выложил спички на стол и, отойдя, полюбовался на них. Глупая улыбка не сходила с его лица. Затем Коротков взъерошил белокурые волосы и сказал самому себе:

      – Ну-с, унывать тут долго нечего. Постараемся их продать.

      Он постучался к соседке своей, Александре Федоровне, служащей в губвинскладе.

      – Войдите, – глухо отозвалось в комнате.

      Коротков вошел и изумился. Преждевременно вернувшаяся со службы Александра Федоровна в пальто и шапочке сидела на корточках на полу. Перед нею стоял строй бутылок с пробками из газетной бумаги, наполненных жидкостью густого красного цвета. Лицо у Александры Федоровны было заплакано.

      – Сорок шесть, – сказала она и повернулась к Короткову.

      – Это чернила?.. Здравствуйте, Александра Федоровна, – вымолвил пораженный Коротков.

      – Церковное вино, – всхлипнув, ответила соседка.

      – Как, и вам? – ахнул Коротков.

      – И СКАЧАТЬ