Петербург. Стихотворения (сборник). Андрей Белый

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Выше мы видели, как, сидя в своем кабинете, Аполлон Аполлонович пришел к убеждению, что сын его отпетый мошенник: так над собственной кровью и над собственной плотью совершал ежедневно шестидесятивосьмилетний папаша некий, хотя и умопостигаемый, но все же террористический акт.

      Но то были отвлеченные, кабинетные заключения, не выносившиеся уже в коридор, ни (тем паче) в столовую.

      – «Тебе, Коленька, перцу?»

      – «Мне соли, папаша…»

      Аполлон Аполлонович, глядя на сына, то есть порхая вокруг закорчившегося молодого философа перебегающими глазами, по традиции этого часа предавался приливу, так сказать, отчества, избегая мыслями кабинет.

      – «А я люблю перец: с перцем вкуснее…»

      Николай Аполлонович, опуская в тарелку глаза, изгонял из памяти докучные ассоциации: невский закат и невыразимость розовой ряби, перламутра нежнейшие отсветы, синевато-зеленую глубину; и на фоне нежнейшего перламутра…

      – «Так-с!..»

      – «Так-с!..»

      – «Очень хорошо-с…»

      Занимал розговором сынка (или лучше заметить – себя) Аполлон Аполлонович.

      Над столом тяжелело молчание.

      Этим молчанием за вкушением супа не смущался нисколько Аполлон Аполлонович (старые люди молчанием не смущаются, а нервная молодежь – да)… Николай Аполлонович за отысканием темы для разговора испытывал настоящую муку над остывшей тарелкою супа.

      И неожиданно для себя разразился:

      – «Вот… я…»

      – «То есть, что?»

      – «Нет… Так… ничего…»

      Над столом тяготело молчание.

      Николай Аполлонович опять неожиданно для себя разразился (вот непоседа-то!).

      – «Вот… я…»

      Только что «в о т я»? Продолжения к выскочившим словам все еще не придумал он; и не было мысли к «вот… я…» И Николай Аполлонович споткнулся…

      – «Что бы такое к вот я», – думал он, – «мне придумать». И ничего не придумал.

      Между тем Аполлон Аполлонович, обеспокоенный вторично нелепой словесной смятенностью сына, вопросительно, строго, капризно вдруг вскинул свой взор, негодуя на «мямляние»…

      – «Позволь: что такое?»

      В голове же сынка бешено завертелись бессмысленные слова:

      – «Перцепция…»

      – «Апперцепция…»

      – «Перец – не перец, а термин: терминология…»

      – «Логия, логика…»

      И вдруг выкрутилось:

      – «Логика Когена…»

      Николай Аполлонович, радуясь, что нашел выход к слову, улыбаясь, выпалил:

      – «Вот… я… прочел в «Theorie der Erfahrung» Когена…»

      И запнулся опять.

      – «Итак, что же это за книга, Коленька?»

      Аполлон Аполлонович в наименовании сына непроизвольно соблюдал традиции детства; и в общении с отпетым мошенником именовал СКАЧАТЬ