Мой отец – нарком Берия. Серго Лаврентьевич Берия

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Но кем? Генеральный штаб и нарком Тимошенко проверяли боеготовность частей ПВО и авиации. О результатах проверки сами же военные доложили в ЦК. Была создана комиссия, которую возглавил, если не ошибаюсь, Жданов. Входил в нее и Ворошилов, в недавнем прошлом – нарком обороны. Не знаю, сколь серьезной была вина генералов, которых обвинили в невыполнении директив Наркомата обороны и ЦК, а затем сместили с должностей и арестовали. Во всяком случае, нарком внутренних дел, вполне понятно, никакого отношения к этому иметь не мог. Позднее, когда стали известны неудачи начального периода войны, этот приговор и вовсе никто не ставил под сомнение – и ПВО, и авиация, как известно, показали себя тогда не лучшим образом, к сожалению. Но, повторяю, судить этих людей я не берусь. Вспомнил я о них лишь в связи с тем, что нередко и аресты военных приписывают Берия. А ведь военных судили только армейские трибуналы и Военная коллегия Верховного суда.

      Мне самому довелось работать с людьми, пострадавшими от произвола, и я всегда относился к ним точно так же, как и мой отец. В нашем конструкторском бюро трудилось немало таких, чьи отцы были расстреляны. Скажем, Расплетин. Его отец был купцом в Рыбинске и расстрелян еще в 1918 году. Впоследствии этот крупный ученый стал академиком и возглавил ту организацию, где я в свое время работал.

      Среди многих, чьи биографии раздражали партийных чиновников, взял я на работу и талантливого инженера-преподавателя. Его отца раскулачили, выселили с Украины, а потом расстреляли. Правда, это не помешало сыну окончить институт, аспирантуру и преподавать в Военной академии.

      В конце концов, терпение партийных органов кончилось, и меня вызвали в Орготдел ЦК, где прямо сказали, что я укрываю сомнительных людей, которым не место в такой секретной организации. А мой отец в то время был уже членом Политбюро и первым заместителем Председателя Совета Министров СССР. Так было и при Абакумове, и при Игнатьеве, который стал главой карательных органов после ареста Абакумова. Но решали-то не они – ЦК.

      Тогда я и столкнулся с самой настоящей кадровой проблемой. Нахожу подходящих людей – умных, талантливых, перспективных, но по инструкции их на работу взять нельзя. У большинства биография «не та». А ведь почти все прошли войну, офицеры, выпускники академий. Если бы я как руководитель коллектива ученых и конструкторов выполнял партийные инструкции, ни одного из тех, кто нам был необходим, пригласить не смогли бы. Приходилось нарушать. Но так, естественно, поступали не все. Руководитель, боявшийся за свою карьеру, на такие вещи, конечно же, не шел. Я и сегодня спустя много лет глубоко убежден, что поступал правильно. А тогда я просто делал то, что делал мой отец, точно так же не задумываясь о последствиях.

      В связи с этим примечателен разговор, состоявшийся у меня с Маленковым. Он меня вызвал и в присутствии заведующего Орготделом ЦК Сербина и еще каких-то партийных работников сказал:

      – Товарищи из нашего аппарата абсолютно правы, СКАЧАТЬ