Правда о штрафбатах. Как офицерский штрафбат дошел до Берлина. Александр Пыльцын

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ классически изогнутым чубуком и долго хранила тепло. Мой табак размок, и мне доброжелательно предлагали свой соседи по окопу, оставленные во втором эшелоне. Трубка эта хорошо грела руки, но остальные части тела от довольно крепкого, державшегося всю ночь и целый день мороза стали терять подвижность. Мои пропитавшиеся водой ватные брюки и такая же телогрейка постепенно превращались в ледяной панцирь. Ноги и руки мои кроме пальцев, гревшихся от трубки, уже практически потеряли подвижность, только голова еще вертелась на шее довольно свободно. Сапоги мои скоро стали ледяными колодками, и я опасался, как бы ноги не обморозились похуже, чем палец во время долгого зимнего похода в училище. Командир роты Михаил Сыроватский, видя, что толку от меня немного, приказал двоим легко раненным штрафникам доставить меня в медпункт батальона. Они и поволокли меня, как ледяную колоду, снова через Друть, назад. В батальонном медпункте, который размещался в палатке с печкой, орудовал наш доктор – Степан Петрович Бузун, небольшого роста, со старомодной бородкой. Его, наверное, никто, даже штрафники, не называл по воинскому званию. Он и его помощник, лейтенант Ваня Деменков, разрезали саперными ножницами на мне обледеневшую одежду и сапоги, стащили с меня этот панцирь, тут же энергично растерли всего от головы до пят смесью, кажется, спирта со скипидаром. Конечно, еще после кружки горячего чая влили внутрь меня и солидную дозу спиртного, одели меня во все сухое и даже обули в теплые валенки (наконец-то и мне доставшиеся). Так как в палатке было полно раненых, рядом в глубоком снегу мне отрыли яму, дно которой устелили хвойным лапником и прикрыли его частью плащ-палатки. Уложив меня туда, закрыли второй половиной плащ-палатки, «утеплили» ее сверху тоже еловыми ветками и… засыпали толстым слоем снега, оставив отверстие для доступа воздуха. Хорошо разогретый растиранием, да и внутренним «компрессом», я почти мгновенно заснул мертвецким сном.

      Утром выбрался я из своей «берлоги» с чувством хорошо отдохнувшего и снова полного сил и энергии человека. Я не получил даже банального насморка, обычного для таких переохлаждений, не говоря уже о воспалении легких или каком-либо бронхите. А последствием этой купели и заметного переохлаждения была выступившая у меня через несколько дней на шее и некоторых других частях тела так называемая пиодермия или, по-другому, какой-то локальный, мелкий фурункулез. Как мне объяснил потом всезнающий Степан Петрович, это был результат мобилизации внутренних сил организма, возникающий именно в условиях лишений и сверхнапряжений. И даже, как я узнал позже, инфекционными болезнями во время войны люди болели реже и легче, не говоря о том, что вовсе не возникали какие-либо масштабные эпидемии. В моем случае, наверное, сыграла свою роль, кроме того, и моя дальневосточная закалка, как с детства, так и полученная в период воинской службы там. Между прочим, как я узнал позднее, Степан Петрович – бывший штрафник, оставшийся в офицерских кадрах штрафбата после реабилитации. Да СКАЧАТЬ