Правда о штрафбатах. Как офицерский штрафбат дошел до Берлина. Александр Пыльцын

Чтение книги онлайн.

      И если к первым правомерно было применить наказание за их вину перед Родиной за нарушение присяги, то вторые фактически не имели перед своим народом никакой вины. Вот здесь мне кажутся несправедливыми факты приравнивания одних к другим. Но что было, то было. Некогда, наверное, было этим комиссиям докапываться до истины, нужно было пополнять штрафбаты.

      Кстати, направление боевых офицеров в штрафбаты просто по приказам командиров соединений, то есть такое расширение власти командиров крупных воинских формирований, может, и можно считать оправданным, но только в отдельных случаях, когда для судопроизводства не было времени. А фактически почти всегда количество направленных по приказам командиров превышало количество осужденных военными трибуналами. Конечно, процесс судопроизводства требовал больше времени, поэтому нетерпеливые начальники часто прибегали к более оперативному решению виновности или невиновности офицера. Причем не исключались и случаи несправедливости. Например, я помню случай, когда уже в 1945 году к нам прибыл командир разведроты полка, направленный в штрафбат на 3 месяца «за трусость и невыполнение боевого приказа», хотя этот офицер имел медаль «За отвагу», орден Красной Звезды, два ордена Красного Знамени! Трудно поверить в «трусость» такого опытного разведчика.

      И в нашем батальоне в тот период все пополнение из «окруженцев» было «делегировано» именно фронтовыми, а иногда и армейскими комиссиями. Наверное, это было продиктовано все-таки необходимостью срочного и более полного укомплектования штрафбата.

      Тогда батальон принял столько пополнения, что по численности приближался к составу стрелкового полка. Во взводах было до 40 человек, роты иногда насчитывали до 200 бойцов, а батальон – около 800 «активных штыков», как говаривали тогда, то есть в 3 раза больше обычного пехотного батальона. Были сформированы все предусмотренные по штату роты, в том числе пулеметная, противотанковых ружей и 82-мм минометов, в которой взводным оказался наш Муся-Миша Гольдштейн. Командиром этой роты был тогда еще старший лейтенант Пекур Федос Ильич, огромного роста белорус, немного медлительный, и, казалось, его было трудно вывести из состояния спокойного равновесия. Вскоре он был произведен в капитаны, а затем и в майоры. Для штрафбата это было нормально. Я сам к концу войны на должности ротного получил звание майора. Да и многие наши офицеры успевали дослужиться до своих штатных званий на ступень выше, чем в обычных войсках.

      Числу к 15 февраля показалось, что по какой-то неофициальной команде стали сокращать, казалось, безразмерные по времени часы занятий, стали больше времени отводить на отдых. Появились даже часы личного времени, в которые рекомендовали и письма родным написать, и обмундирование и обувь подремонтировать. Даже мастерские из умельцев были организованы.

      Бывалые штатные офицеры СКАЧАТЬ