Моя жизнь среди индейцев. Джеймс Уиллард Шульц

Чтение книги онлайн.

      В течение многих дней в индейском лагере царили тишина и порядок, и вдруг все мужчины затевали пьяную гулянку. Право, я считаю, что в такие периоды индейцы, хоть и были свободны от всякого сдерживающего начала и не знали слова «закон», вели себя куда лучше, чем ведет себя в таком состоянии подобная же компания наших рабочих. Правда, спьяну краснокожие часто ссорились, и ссора разрешалась только кровью. Но если тысяча белых напьются вместе – разве не последуют ужасные сцены?

      Бытует мнение о свирепости индейцев в пьяном виде, но мой личный опыт показывает, что в целом в таком состоянии они чрезвычайно добродушны и веселы, а зачастую и бесконечно забавны. Однажды вечером во время той зимовки на Марайас я возвращался домой от Гнедого Коня, когда из лавки, шатаясь, вышли мужчина и женщина. Индейца сильно качало, а спутница его поддерживала, одновременно безжалостно отчитывая. Я слышал ее слова: «…Ты ни капельки обо мне не заботился, а только пил то с одним, то с другим, и даже ни разу не посмотрел, как у меня дела. Тебе совсем наплевать, иначе ты не позволил бы мне оставаться там, где меня оскорбляют». Мужчина внезапно резко остановился и, покачиваясь, взревел, как раненый гризли: «Не забочусь? Наплевать? Тебя оскорбили? – Он пылал гневом. – Кто тебя обидел? Кто, говори сейчас же! Уж я до него доберусь! Пусти меня к нему, я научу его уму-разуму!» Рядом с тропой валялся длинный замшелый ствол тополя, который весил не меньше тонны. Индеец наклонился над ним и попытался поднять, повторяя: «Я о тебе позабочусь! Тебя оскорбили? Кто это сделал? Где он? Погоди, вот сейчас я подниму это бревно и проучу мерзавца!» Но бревно не поддавалось, и бедолага совершенно обезумел в попытках поднять его и удержать в руках. Кое‐как взгромоздив ствол на плечо, индеец заплясал туда-сюда, пока наконец не свалился в изнеможении, и тогда терпеливая спутница подхватила его – парень был невысокий и субтильный – и потащила домой.

      Я знавал одного молодого индейца, который в подпитии любил пошалить. В такие моменты он имел привычку таскать у трех своих жен их скромные запасы превосходного пеммикана, изделия из бисера, иголки и шила, которые тут же раздавал другим женщинам. Однажды с утра, когда я проходил мимо, парень как раз устроил очередное озорство, и жены решили поймать и связать его, пока не протрезвеет. Однако ничего не вышло: женщины гонялись за ним через весь лагерь, к холмам, к реке, назад в лагерь, и наконец парень по волокушам, прислоненным к палатке, взобрался на самую ее верхушку, уселся на перекрестье жердей и принялся высмеивать своих жен, ругая их за неумение быстро бегать и перечисляя все предметы, которые он у них стащил. При этом он очень веселился. Жены принялись вполголоса советоваться, а потом одна из них вошла в палатку. Тем временем их мучитель прекратил издевательства и затянул застольную песню:

      Но тут ему пришлось прерваться: жена, вошедшая в палатку, схватила огромную охапку сена с лежанки и бросила ее в тлеющий СКАЧАТЬ