– Я буду в шкафу в комнате. Вы тут с Катей сами разберётесь.
Я молча закатила глаза. Она уже не первый раз прячется в шкафу во время прихода подобного рода проверок. Иногда, как сегодня, прятаться её заставляют следы побоев на лице, но чаще всего это нежелание брать ответственность за то, что она действительно плохая мать.
Кому понравится, когда ему в глаза говорят (хоть и не прямым текстом), что она не только хреновый человек, но и как мать так себе? Вот и маме это тоже однажды не понравилось. Мне лет четырнадцать было, когда к нам впервые пришла проверка. Мама думала, что с ней будут интеллигентно разговаривать в ответ на её хамство с имитацией защиты детей и гнёздышка, но… В общем-то, с ней действительно разговаривали интеллигентно. Но потом она тем же вечером, находясь в пьяном угаре, материла их, на чём свет стоит.
И поэтому сейчас она прячется в шкафу вместо того, чтобы снова встретиться с людьми из проверки.
Я открыла дверь, подарила женщинам в шубах дежурную улыбку, получив в ответ лишь надменный оценивающий взгляд и холодный кивок.
– Здравствуйте! Проходите, – отойдя в сторону, я пропустила женщин. Одна из них была классным руководителем Кати, а другую я не узнала. Но, скорее всего, тоже кто-то из школы.
– Думаю, вы в курсе, по какому поводу мы здесь? – спросила незнакомая женщина, сканируя прихожую оценивающим взглядом.
– Догадываемся, – выдохнула я, надеясь, что они быстро пройдут по квартире и так же быстро свалят.
Неприятно смотреть на то, как на тебя и то место, где ты живёшь, смотрят как на дерьмо. В чем-то я с ними, конечно, согласна. Но это не значит, что мне нравится видеть их мнение на напудренных лицах. Будь у меня чуть больше пофигизма, так я бы сейчас сидела в шкафу вместе с мамой.
Никто из них даже не попытался снять грязную обувь. Они просто прошли в квартиру с каменными лицами. Катина класснуха лишь на мгновение позволила себе улыбку, увидев Катю.
В их руках были какие-то бумаги и ручки. Они придирчиво разглядывали каждый сантиметр квартиры, кривили накрашенные губы на несимпатичные им обои. Практически влезли носом в кастрюлю с горячим супом и тщательно осмотрели содержимое холодильника, параллельно записывая что-то в своих бумагах.
– А почему нет никого из ваших родителей? Катя должна была предупредить о том, что мы приедем.
– Они на работе, – ответила я коротко, пряча эмоции и раздражение за скрещенными на груди руками.
– Угу, – протянула незнакомая женщина, не рискуя касаться пальцами дверцы шкафа с крупами. Она, в принципе, касалась всего ручкой, но даже ею делала это крайне брезгливо.
Наверное, боялась поцарапать золотишко на пальцах.
– Жаль, что нет возможности сейчас поговорить с родителями, – Катина учительница разочаровано поджала губы, пока сама Катя жалась к моему бедру. – СКАЧАТЬ