– Так, кто это? – не унимался Батлуков.
– Не помню, я была пьяна, – сама не понимаю – зачем я так ответила?
– Аня…, – ахнул Сергей Сергеевич, – как неосмотрительно с твоей стороны!
– Да, Сергей Сергеевич прав, – поддакивал Олег судье, а сам не спускал глаз с меня. – А вдруг он был маньяком?
«Убью тебя, Петров, убью» – я смотрела на Олега и была уже готова сорваться.
– Успокойтесь, больше этого не повторится! – взяв себя в руки, я убрала улыбку со своего лица, пытаясь быть максимально серьезной.
– Чего не повторится? Ты больше не будешь пить или целоваться? – вдруг спросил Петров. Наверное, в моих словах он ищет подтекст.
– И то и другое, отрежу свои косы и уйду в мужской монастырь, – открыв перед собой уголовное дело, я пыталась показать всем своим видом, что я не хочу продолжать этот разговор.
– А что это сразу в мужской? – округлил глаза Батлуков.
– Потому что, с вами – хранителями моего целомудрия, я похоже замуж не выйду, а там хотя бы в окружении мужчин буду, – съязвила я.
– Петров, у вас там на работе есть холостые мужики? Ей надо найти мужа, а то я секретаря потеряю, – не унимался судья, обращаясь к Олегу.
– Нет, свободных нет. Да и у нашей Анны Викторовны прескверный характер, её никто не возьмет, – пока Петров говорил, я мысленно душила его за актерское мастерство и острый язык.
– Петров, ещё одно слово и в тебя полетит степлер, – предупредила я, глазами показывая на убийственный для него предмет на моем столе.
– Сергей Сергеевич, я же говорил, – чувствуя опасность, счастливый Петров подскочил со стула и выбежал из кабинета.
– Без шоколада ко мне больше не заходи, – крикнула я вслед Олегу.
Пускай мы не поговорили с Петровым о той ночи, но мне вдруг стало так легко. Мне показалось, что всё наше общение вернулось на свои круги, как будто ничего и не случилось. Мы так же шутили и язвили друг другу. Мы действительно в ту ночь просто заигрались в скорую помощь. Боли не было, было облегчение, что всё-таки этот человек останется в моей жизни другом. Всё будет, как прежде.