Притчи о менадах. Готические стихотворения. Яков Есепкин

Чтение книги онлайн.

      Кровь опять во фарфор налита,

      Экономки, балуясь диетой,

      Чахнут, Кадм, не сие ли тщета,

      Суе плакать над патиной этой.

      Будут помнить менины письма

      Содомитских балов инфернальность,

      Что ни слово, то яда тесьма,

      Па любое чарует банальность.

      А наставят серебром и тьмой

      Всенощные столы Терпсихоры,

      Мы тогда ядовитой сурьмой

      Овием выписные фарфоры.

      Над божницами фурии бдят,

      Кровью сотканы гофры утиля,

      Князи ночи пиют и ядят

      В замках викторианского стиля.

      Волны по две бежали всегда,

      Набегали, струились, а ныне

      Льет винтаж во Пиитер Звезда,

      Ей одной поклоняться твердыне.

      Руза, Руза, танцуй и пьяней,

      Желтоядны сие менуэты,

      Хоровод августейших теней

      Свили желтию морной виньэты.

      Златоструйный фаянс уберут

      Со столов и кровавые гипсы

      Феи выставят вкось и замрут,

      Мглы садовниц не любят Калипсы.

      Что пируют наперсные тьмы,

      Балевать сим преложно о злате,

      Бледнотлея во гребнях сурьмы,

      Григ тоскует днесь в мертвом Пилате.

      Христиания ждет ли иных

      Сумасшедших взыскателей неба,

      Вот и мы – черствость ран теменных

      Идет макам пурпурного хлеба.

      Померанцевых свеч остие

      Запечатают гипсом аллейным,

      И увиждим тенета свое,

      И сумраком увьемся келейным.

      Что пиры – бытие истеклось,

      А фаянсы таят всеизветность,

      По витому серебру и вкось

      Разлетается майская цветность.

      Цин ли в зеркалах тлил Аваддон,

      Круг свечей нощно те пировают,

      И, смотри, на цветочный поддон

      Присноветхую кровь соливают.

      Любит мрамор бессмертия мглу,

      Темных сильфов холодную мрачность,

      Веретенницы ль носят к столу

      Циминийского леса призрачность.

      Фарисеев и бледных детей

      Над креманками зреть им пустыми,

      Белый снег обнаженных костей

      Увиен всетенями златыми.

      А начнут очи в ядах цвести,

      Панн колодных червницы заморят,

      Соявимся – безсмертно тлести,

      Где с огранником Цинии спорят.

      В павильоне фарфоровом тьма,

      А белеют китайские воски,

      Были мы властелины письма,

      Славу пели Аиды и Тоски.

      Истуканы, Гораций, одне

      Меж кровавых и вьются подолов,

      На фалернском гадают вине

      И манят абиссинских идолов.

      Аониды, наставив столы,

      Затянут всекартавые строфы —

      Мы СКАЧАТЬ