Ключ. Замок. Язык. Том 1. Николай Валентинович Лентин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тот вывел его из себя. Они прогуливались по «университетскому проспекту» – длиннющему, не меньше двух стадий, коридору Двенадцати коллегий, может быть, самому длинному в Европе, – и вели нескончаемый спор, который никуда не вёл, кроме как от стены до стены, не добавляя ни фактов, ни аргументов. Многократно отразились они уже в стёклах шкафов вдоль коридора, солнце из венецианских окон грело им то одну, то другую щеку, и светочи наук с портретов под потолком устало и брезгливо глядели на них из своего пожухлого далека, – а они всё прохаживались взад-вперёд, иногда останавливаясь, чтобы помахать руками, пустословили цитатами, сорили терминами, и под ногами их хрустели отбитые носы гипсовых античных авторитетов. Яростно жестикулируя и отгоняя несущиеся сквозь и мимо факультетские тени, Раскольников отлично сознавал, что попусту растрачивает силы, что профессор глубоко окопался за рвами и бастионами параграфов, схолий, комментариев к параграфам, ссылок и толкований… и все доводы и вопросы, к нему обращённые, вдребезги разбиваются о многовековую кладку кодексов, постановлений, декретов и эдиктов.

      Юстиция была с повязкой на глазах, профессор – с ватой в ушах. Во рту у него была жвачка из греческих корней и латинских суффиксов, а над облезлой головой – это было хорошо заметно по отбрасываемой тени – ветвились многоярусные рога: младая жена, сделавшись украшением его старости, взрастила на сединах мужа раскидистый куст своих игривых возможностей.

      Надо признать, что запальчивость Раскольникова подпитывалась обращённым уважением – обращённым в свою противоположность, то есть в разочарование в профессоре, тем более сильном, что в его лице он был некогда обольщён идеей университета как храма науки, науки – как вертограда истины, а самой юриспруденцией как тигля, где выплавляется слово праведное и меч карающий в ножнах милосердия.

      По приезде в Петербург Раскольников был наивен, как начинающая белошвейка, которая не догадывается, зачем сделана прорешка в мужских подштанниках. Юридический факультет избран им был не по склонности ума и не по зову сердца, не в силу наследственности и тем более вне связи с карьерными перспективами, открываемыми обширными государственными реформами, – нет, тут было другое стремление, так сказать, долженствование проистекало из недоумения, а недоумение вызывалось в нём буквально измлада и буквально всем, что относилось к общественному устроению человечества. Именно в истории права и способе его применения надеялся он отыскать коренные причины и фокус, куда стягиваются факты и институции, науки и искусства и получают объяснения все склонности буйствующего человечества. Вне такого порождающе-обуславливающего центра все рассыпалось в отвратительный хаос: история оказывалась зловещим интриганством, общественная жизнь – едва прикрытым каннибализмом, а все виды духовной деятельности – наглым шулерством торжествующего эгоизма. СКАЧАТЬ