Зоя, благодарная Денису Романовичу и его супруге за заботу, чувствовала себя обязанной разобраться в обстоятельствах смерти Муратова. Опыта в расследовании убийств у нее не было, но энтузиазма хватало. Да и в академии она была на хорошем счету у преподавателя криминалистики.
Дорога, постепенно заполняемая автомобилями, стелилась серой лентой. Вот и Московская область закончилась. Указатели на Вязьму сменились указателем на Смоленск, и вскоре Зоя была около старенького здания Ярцевского районного отдела внутренних дел. В дежурке показала свое удостоверение и спросила, кто занимается убийством Муратова.
Улыбчивый начальник уголовного розыска, возрастной мужичок с редеющими волосами, спустился за ней, приложив карточку к турникету, пригласил ее в свой кабинет.
– Моя фамилия Черенков. Сан Саныч. – Он указал девушке на стул возле своего стола.
Затем вежливо предложил чаю, произнёс пару дежурных комплиментов и позвал оперативника, ведущего дело.
– Эт самое, вот Никита. Никит, эт Зоя, – представил их друг другу.
– Очень приятно, – вымученно произнёс Никита.
Он сразу не понравился Зое. Плотный крепыш с колючим взглядом, коротко стриженный и переминающийся с ноги на ногу, как будто у него есть дела поважнее, чем слушать начальство. Такими в ее школьных воспоминаниях были хулиганы, доводившие девочек до слез своими проделками.
– Мне тоже, – вздохнула она, сразу поняв, что просто с ним не будет.
– Никит, доложь, что вчера выяснил, – начальник показал оперативнику на стул возле длинного стола для совещаний.
– Убийство совершено около одиннадцати утра из гладкоствольного ружья. Двенадцатого калибра. – Оперативник с неохотой присел за стол.
– Эт самое, то есть пулю нашли? – уточнил Черенков.
– Да. Пуля Полева. Стреляли, похоже, издали, следов пороха на одежде не обнаружено. Точно в сердце. Но при этом в кармане найдена предсмертная записка. Типа «простите, я сделал много подлостей в своей жизни, не могу с этим жить». Напечатана. Но снизу подпись. Говорят, на почерк Муратова похожа. Проверяем. – Никита бросил взгляд на Зою, которая фиксировала что-то в смартфоне: «Зачем нам эта столичная штучка? Времени потратишь кучу, чтобы разъяснить этой холеной москвичке, что есть что…»
– То есть самоубийство, понимашь? – Черенков чуть не заплясал от радости, что с него сваливается дело.
– Это невозможно! СКАЧАТЬ