Родить Легко. Как рождаются счастливые люди. Инна Мишукова

Чтение книги онлайн.

      А потом, после развода, мама периодически комментировала мою внешность: «И чего ты такая бледненькая…», «Ну что ж ты такая блеклая у меня! Почему не в мать пошла?» Видимо, я напоминала ей об отце, и это провоцировало раздражение, изливавшееся – за неимением под рукой основного адресата – на меня.

      Расставшись с отцом, мама с головой бросилась в обустройство личной жизни. Наверное, пыталась доказать себе или кому-то ещё (хотя понятно кому), что такая красавица точно не останется одна. А дочь сдала бабушке с дедушкой.

      Навещала меня раз в две недели на час-другой или (совсем изредка) оставаясь ночевать. Появлялась яркая, весёлая, энергичная, благоухающая французскими духами. Дома сразу воцарялся короткий праздник. Я в немом обожании смотрела на неё влюблёнными глазами: мне так хотелось находиться с ней рядом, нравиться ей, быть ею любимой!

      Но мама приезжала не ради меня. Она лишь отрабатывала свой родительский… нет, даже не долг – так, должок. И, сверкнув перьями (по меркам тогдашнего тотального дефицита она очень хорошо одевалась; выискивала по комиссионкам или покупала в «Берёзке» модные заграничные вещи), упархивала – туда, в мир ресторанов, персональных «Жигулей», «Волг» и грузных солидных мужчин в мешковатых костюмах. Мне тоже перепадали импортные одёжки и хорошие продукты: повторюсь, никто не обижал и ничем не обделял. Только для ребёнка не это ведь главное!

      Меня кормили и одевали. Хвалили за то, что хорошо учусь – а училась я действительно хорошо, всё хватала на лету. Но никакого тепла от мамы с папой я не видела – проявленного, направленного, такого необходимого каждому ребёнку. Было ровно, нейтрально, никак. Когда существуешь сама по себе, без отца и матери при живых родителях.

      Детская психика способна принимать даже самые патологические, неправильные вещи за данность, встраивать их в свою картину мира и считать нормой. Так и я полагала всё естественным, не понимала, что бывает по-другому. Ну не обнимают тебя, не целуют… Да в то время вообще все вели себя сдержанно.

      В семье маминой сестры чувства к детям тоже особо не выражались ни тактильно, ни вербально. Не было принято говорить: «Ты мой любимый ребёнок», «Какой ты замечательный», «Ты хороший, молодец» и т. п. По тогдашним стандартам псевдокоммунистической морали детям в первую очередь внушалось: «Ты можешь и должен лучше».

      Так что на фоне подобной идеологии мамино равнодушие не очень травмировало. Жила себе и жила, не обижают – и ладно. Меня интересовали школа, музыка, лёгкая атлетика. И казалось, всего этого хватало для заполнения тех мест, где должны обитать любовь и приятие.

      Однажды мама сказала:

      – Ну надо же, Инна, а я ведь совсем тебя не люблю…

      Так, мимоходом. Между затяжками редкой заграничной сигаретой. Как будто немножко себя укорила, как будто чуть-чуть передо мной повинилась.

      И это навсегда врезалось СКАЧАТЬ