Родить Легко. Как рождаются счастливые люди. Инна Мишукова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ способный и т. д. Но Андрей, который просто хочет разных женщин без обязательств? И осознала: «Это же тоже Звягинцев… Он ведь целый, со всеми составляющими. Таким ли я его любила? Целиком?»

      И осознала, что любила другого Андрея. Не реального, а ту картинку, которая нарисовалась в моей голове. И остатки старой боли, таившиеся в каких-то глубинах, окончательно растворились.

      И вообще, наверное, любить реального человека крайне сложно. Думаю, мы всегда любим не реальность, а своё впечатление о ней.

      Мы встретились очень легко, спокойно поболтали. А потом получилось так, что Звягинцева и Мишукова связала работа. Они стали делать рекламные ролики, сдружились, и все удивлялись таким отношениям моих мужей. И много лет они так и приятельствуют, уже без какого-либо моего участия.

      У всех тогда всё прошло и зажило, никто не остался в претензии. У нас оказалось немало общего, есть о чём поговорить, и мы ещё долго общались семьями.

      Андрей второй раз женился, мы вместе встречали новогодние праздники, ездили в Крым отдыхать и поддерживали близкие отношения.

      Глава 20. ПРО СТОЛЕТНЮЮ ВОЙНУ И МОЙ В НЕЙ ОКОП

      До революции подавляющее большинство женщин рожали дома.

      Возможно, не все знают, что роддома изначально задумывались и создавались для бедных, не обладавших пригодным к родам жильём. Чтобы не в подворотне, а в тепле и чистоте. Чтобы не помереть от родильной горячки и чтобы нежеланного младенца не бросили замерзать в канаве.

      Впрочем, иногда и состоятельные женщины, скрывая последствия внебрачных связей, рожали в подобных заведениях – их ещё называли родильными приютами. Богатые благотворители делали щедрые пожертвования. Некоторые известные врачи почитали за честь порой бесплатно трудиться на ниве социального прогресса. Романтический век…

      А потом понеслось! Революции, войны, репрессии. Разруха, голод, безнадёжная и ужасающая всенародная нищета. Землянки и коммуналки. А во всём этом не переставали рождаться новые люди.

      Не стану живописать здесь историю российского акушерства, моя книга о другом. Поставлю лишь вехи, колышки, реперные точки. Это моя персональная история. Огни личной жизни, как говорил философ Ильин.

      Тысяча девятьсот семьдесят четвёртый, роды тёти, маминой сестры. Она со мной, уже взрослой, как-то поделилась полушутя, видно, не желая пугать:

      – В приёмном нас человек десять. Одна уже корячится, другая ещё не рожает, просто испугана. Третью стошнило, так ей тряпкой в лицо тыкали: «Вытирай, мы тут вам не слуги!» Всех побрили одной ржавой тупой бритвой. Постоянно выдавали что-то вроде «Больно, говоришь? А ноги раздвигать не больно было?»

      Меня самой варварство совкового акушерства, к счастью, коснулось не в таком объёме – в первых родах приехала в роддом с головой ребёнка на тазовом дне. Но первые слова в приёмном всё равно прозвучали так:

      – Куда припёрлись не по прописке?!

      И потом, прямо во время СКАЧАТЬ