Псковская судная грамота и I Литовский Статут. С. В. Васильев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ б хто мел с ким именье недельное себреное (как мает на люди сябреные справедливост чинити)», говорит о порядке разрешения земельных споров, причем «братьи делное або неделное або которые колве иные сяброве», по-видимому, – мелкие землевладельцы-вотчинники[42].

      Равенство перед судом «сябров» и землевладельца явствует из Псковской Судной грамоты, судебный спор по которой решается перед господою в присутствии обеих сторон. Вообще же Грамота не делает различия между крестьянином, живущим на общинных и во владельческих землях[43]. Псковские обычаи – «пошлины», вероятно, благоприятствовали «сябринному» землевладению[44].

      Подобные отношения известны и Новгородской Судной грамоте, где «сябры» – «шабры» также являются совладельцами земли[45]. Ст. 24 гласит: «А кто с кем ростяжется о земле, а почнет просить сроку на управы, или на шабъры, ино ему дать один срок на сто верст три недели, а далее и ближе, а то по числу; а ему сказать шабра своего на имя, за кем управы лежат, по крестному целованию, да и по руце ему ударити с истцом своим; а посаднику приложить к срочнои грамоте своя печать…»[46]

      Древнейшее упоминание «сябров» относится, по-видимому, к XII в. В принадлежащем митрополиту Клименту Смолятичу «Послании презвитеру Фоме» читаем: «…да скажю ти сущих славы хотящих иже прилагают дом к дому и села к селам изгой же и себры»[47]. Далее упоминаются: «…домы и села и борти и пожни сябр же и изгой»[48]. Из этого чрезвычайно интересного свидетельства явствует, что сябры населяли целые села и выступают (наряду с «изгоями») как некая социальная категория.

      Между тем существует точка зрения, согласно которой «сябр» – это всего лишь член одной общины, сосед[49], а «сябры» – крестьяне, соединившиеся для современной обработки земли[50]. Приведенное свидетельство дает основание предположить, что значение терминов «сябр», «сябры» не исчерпывается только лишь обозначением соседства.

      «Сябров» – «себров» мы встречаем у южных славян, где они выступают также в качестве земледельцев, причем их социально-правовой статус достаточно высок. Так, ст. 54 старосербского Законника Стефана Душана XIV в. назначает за оскорбление «себра» штраф, равный композиции за оскорбление «властеля» и «властелина»: «И если себр выбранит властеля да платит сто перперов, если властель и властин выбранит себра, да платит сто перперов»[51]. Эта норма указывает на такое представление о чести «себра», каковым могло быть представление о чести свободного человека. О свободном положении южнославянских «себров» прямо говорится в одной из старосербских Кормчих времен Законника: «…аще ли свободнии суть себры сущи»[52].

      В Законнике немало постановлений о «себрах», потверждающих их относительно высокий правовой статус. Показательно также, что в ст. 97 памятник сербского права защищает бороду «себра», определяя за ее повреждение денежную пеню в 6 перперов[53]. СКАЧАТЬ