Забыв о молоке, я поплелась на крышу. Грабитель, благодаря мне, ничего не успел взять. И даже это вызвало разочарование. Ну хоть украл бы эту страшную картину модного абстракциониста, бешено дорогую, но совершенно жуткую! Или жемчужное ожерелье матери, которое способно состарить любую женщину на двести лет… Или какой-нибудь взрыв устроил бы, пытаясь вскрыть сейф отца… Я, кутаясь в кашемировую кофту, сверху наблюдала, как смешно бегают туда-сюда охранники.
Куда он мог сбежать? Я бы на месте вора занырнула бы в гардеробную матери – там можно прятать десяток преступников годами. Если он выбежал на улицу, то скорее всего просто прижался к стене за розовыми кустами, там хотя бы достаточно темно. Но все темные места, все постройки уже должны были осмотреть… Меня обдало холодом до того, как я успела сформулировать мысль. Заторможенно повернулась и осмотрелась. Достаточно неплохо знать особняк, чтобы выбрать наилучшее место: он ушел на противоположную лестницу, которая не ведет на крышу, потом по третьему этажу перебежал на другую… Тут столько декоративных возвышений: отцу явно по нраву тема дворцов с башнями. Нет, грабитель не просто перебрался на крышу – он точно знал, где расположены камеры! Снова закричать?
– Эй, ты тут? – я спросила тихо, не собираясь пока привлекать внимание людей внизу.
Темнота не ответила. Но я была уверена – если бы вор ушел любым другим путем, то его уже поймали бы. При условии, конечно, что у того нет способностей к межпространственным прыжкам. Продолжила еще тише, но увереннее:
– Какой смысл был пробираться сюда, если ты так ничего и не украл? – меня почему-то разбирал смех. Наверное, и веселье, и смелость стали лишь результатом предыдущих переживаний. – Давай я тебе хотя бы налички подкину? Ну, как говорится, чтобы день не зря прошел.
Медленно переходила от одного ограждения к другому. Вор молчал, но теперь мне казалось, что темнота внимательно слушает.
– Я серьезно, – в моем голосе уже слышалась очевидная улыбка. Если у него нож, то я наверняка смогу выбить – родители не зря старались с моей подготовкой. Наследники таких капиталов обязаны уметь за себя постоять. Если же пистолет… тогда эта революция станет последней из моих революций. – Или картину из гостиной. Хочешь?
Шорох впереди заставил меня замереть. Он тоже уже понял, что я почти дошла – теперь надо или набрасываться на меня, или… отвечать:
– К сожалению, я разглядел эту твою картину. Оставьте себе.
Он тоже улыбался, судя по голосу. Это делало ситуацию гротескно неестественной.
– Она стоит полмиллиона долларов, – заметила я. – Так что подумай еще раз.
– Подумал. Оставьте себе.
– Кажется, ты ничего не понимаешь в искусстве.
– Зато СКАЧАТЬ