Отцы и дети. Иван Тургенев

Чтение книги онлайн.

      Слово германцы, вместо немцы, Павел Петрович употребил ради иронии, которой, однако, никто не заметил.

      – Вы столь высокого мнения о немцах? – проговорил с изысканною учтивостью Павел Петрович. Он начинал чувствовать тайное раздражение. Его аристократическую натуру возмущала совершенная развязность Базарова. Этот лекарский сын не только не робел, он даже отвечал отрывисто и неохотно, в звуке его голоса было что-то грубое, почти дерзкое.

      – Тамошние ученые дельный народ.

      – Так, так. Ну, а об русских ученых вы, вероятно, не имеете столь лестного понятия?

      – Пожалуй, что так.

      – Это очень похвальное самоотвержение, – произнес Павел Петрович, выпрямляя стан и закидывая голову назад. – Но как же нам Аркадий Николаич сейчас сказывал, что вы не признаете никаких авторитетов? Не верите им?

      – Да зачем же я стану их признавать? И чему я буду верить? Мне скажут дело, я соглашаюсь, вот и все.

      – А немцы все дело говорят? – промолвил Павел Петрович, и лицо его приняло такое безучастное, отдаленное выражение, словно он весь ушел в какую-то заоблачную высь.

      – Не все, – ответил с коротким зевком Базаров, которому явно не хотелось продолжать словопрение.

      Павел Петрович взглянул на Аркадия, как бы желая сказать ему: «Учтив твой друг, признаться».

      – Что касается до меня, – заговорил он опять, не без некоторого усилия, – я немцев, грешный человек, не жалую. О русских немцах я уже не упоминаю: известно, что это за птицы. Но и немецкие немцы мне не по нутру. Еще прежние туда-сюда; тогда у них были – ну, там Шиллер, что ли, Гётте… Брат вот им особенно благоприятствует… А теперь пошли всё какие-то химики да материалисты…

      – Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта, – перебил Базаров.

      – Вот как, – промолвил Павел Петрович и, словно засыпая, чуть-чуть приподнял брови. – Вы, стало быть, искусства не признаете?

      – Искусство наживать деньги, или нет более геморроя! – воскликнул Базаров с презрительною усмешкой.

      – Так-с, так-с. Вот как вы изволите шутить. Это вы всё, стало быть, отвергаете? Положим. Значит, вы верите в одну науку?

      – Я уже доложил вам, что ни во что не верю; и что такое наука – наука вообще? Есть науки, как есть ремесла, звания; а наука вообще не существует вовсе.

      – Очень хорошо-с. Ну, а насчет других, в людском быту принятых, постановлений вы придерживаетесь такого же отрицательного направления?

      – Что это, допрос? – спросил Базаров.

      Павел Петрович слегка побледнел… Николай Петрович почел должным вмешаться в разговор.

      – Мы когда-нибудь поподробнее побеседуем об этом предмете с вами, любезный Евгений Васильич; и ваше мнение узнаем, и свое выскажем. С своей стороны, я очень рад, что вы занимаетесь естественными науками. Я слышал, что Либих сделал удивительные открытия насчет удобрений полей. Вы можете мне помочь в моих агрономических работах: вы можете дать мне какой-нибудь полезный совет.

      – Я СКАЧАТЬ