Гоша увязался следом. Пожалуй, глупо было прогонять пацана, когда сам же потащил за собой… Сверкнув свирепым взглядом, Эдуард указал Гоше на переднее сиденье машины.
– Куда едем?
– В районный клуб мечтающих постирать нижнее белье фюрера. «Голландцы», местная фашиствующая банда. Легально владеют несколькими тренажерными залами и парой малопривлекательных злачных мест. Рыбеха мелкая, но иногда щуки покрупнее просят ее кого-нибудь покусать. Есть вероятность, что они уже получили вводные, которые нам интересны.
– Так что, эта банда спокойно действует в районе, и никто ее не разгоняет? – претензия, так часто прорезавшаяся в высокомерном юноше, сделала его голос требовательным. Но Эдуард уже доел свой гнев и сделался флегматичным.
– Гоша, щелкни пальцами да останови эту карусель лет на пять. Я уделю им время, чтобы порадовать тебя и закрыть всех «голландцев» от семи до пятнадцати. Ты не щелкаешь пальцами, Гоша. У нас вечный некомплект личного состава, а всякая мразь в Москву лезет в товарных количествах. Ты поезда с югов видел на вокзале? Да это давно уже не пассажирские, а грузовые составы. Людей привозят, как дешевый уголь в топку города, а мы задыхаемся. Нет у нас возможности гоняться за всеми. Поэтому договороспособных терпим, а присущую сотруднику полиции жажду справедливости утоляем от случая к случаю.
– Нельзя быть толерантным к преступности, – мрачно возразил Гоша. – Если мы заключаем с ними сделку, то граждане и к нам будут относиться как к ее субъекту. Мы не должны потакать бандитам.
Эдуард удивленно посмотрел на него. Он как будто узнавал эти слова или, вернее, интонации. А теперь и в лице молодого коллеги почудилось нечто знакомое. Но образ остался неотчетливым.
– Воспитан в традициях московского рыцарства, – пробормотал Эдуард, невольно почувствовав симпатию к дерзкому малому. – Хороший у тебя настрой, Гоша. Либо из тебя вырастет бескомпромиссный опер, которому к пенсии дадут полковника, либо сломаешься.
Эдуард свернул на убегающую от жилого массива улицу, ведущую в останки промышленной зоны, где поселились сомнительные конторы и маргинальные сообщества. На пограничном доме перебивали друг друга граффити наци и антифы, отмечая фронт священной войны.
– Ты за кого в схватке возвышенной молодежи?
– Всегда считал недоумками и тех и других. Фантазеры.
– Не совершай эту ошибку, – воспитательно предостерег Эдуард. – В основном они как раз очень смышленые ребята. С ними не драться надо, а аргументированно убеждать. Тут терпение нужно, а мы… Накричал, чтобы не услышать ответа, в угол поставил – и вроде как ты уже прав.
– Встречал только кретинов.
– Возможно, это с тобой хотели общаться только кретины?
Эдуард СКАЧАТЬ