– Себя! – сказал он прокурорским голосом.
– Чем? – спросила она настороженно.
– Чувствами, – сказал он серьезно и добавил с подчеркнутым простодушием: – Как мороженым в жаркий день.
– А вы – циник, – сказала она неожиданно холодно и глядя прямо перед собой.
– Я должна позвонить. Вы меня заболтали.
– Медник я… – дурашливо потупился Виктор.
– Опять интригуете.
– Меняю золото на медь…
– Не понимаю.
– Это очень просто: запасы детства и юности – вот наше золото. А жить – это уметь золото разменивать на медь. А то можно и с голодухи помереть.
– Или разориться… Вы уже начали говорить в рифму… Сдача находится не у каждого…
Эта мысль показалась ей интересной и очень близкой.
– Понимаете,– загорелся Виктор, – это все осознается, все это так: жизнь – разменный пункт наших золотых запасов. Но не хочется, понимаете, не хочется испытывать утечку, хочется наоборот, становиться богаче, переливать, что ли, всю эту обыденность, эту медь…
– Ах, вы, алхимик! – ласково взглянула на него Галина. ‑‑ Не переживайте. Вот перестанут вас папа с мамой кормить, научитесь. А на самом деле вы, по-моему, филолог?
– Филолух, – дурашливо потупился Виктор.
– По внешности не скажешь,– она остановилась, посмотрела направо, посмотрела налево.
– Куда вам? – спросил он.
– А вам куда?
– Мне с вами, – сказал он серьезно и заглянул ей в глаза.
Она отвела взгляд и промолчала.
– Как вам Новый год без снега? – сделал он обходный маневр.
– Даже нравится. Несколько необычно. Все в таком тумане, такое смутное, необычное. Вообще-то Новый год я встречаю в лесу. В этом году не получится. Жаль…
– Это стало модно – встречать Новый год в лесу.
– Я встречаю его так с детства… Вы ко мне несерьезно относитесь, – неожиданно заявила Галина.
– Нет ничего серьезнее несерьезности…
Пожалуй, он говорил слишком много, радость, наполнявшая его, торопила и укорачивала фразы. Несколько раз они не поняли друг друга. Оказалось, что уже минут пять они говорили о разных вещах и – что самое интересное – мнение их совпадало. Возможно, для того, чтобы никогда не спорить, надо всегда говорить о разных вещах. Тогда у собеседников не будет общей почвы для спора. Непонимание пошло им только на пользу. Они сначала рассмеялись, а потом поговорили о трудностях общения, о том, что самое тяжелое, – у нее это прозвучало с личным оттенком, – когда тебя не понимают. Когда ждали троллейбус, он предложил пройти пешком.
– Пойдем, – сказала она просто.– Устала сегодня… Вообще устала…
Она сказала это таким тоном, как будто уже лет десять они муж и жена. Это ему не понравилось. Он предпочитал пока оставаться в рамках легкого, ни к чему не обязывающего разговора. Виктор не СКАЧАТЬ