Мужчину, видимо, удовлетворил мой ответ, потому что больше мы не возвращались к этому вопросу.
Когда подъезжаем к многоэтажке, в салоне раздаётся мужской голос:
– Вектор, нужна помощь. Их засекли на окраине города. Срочно направляйся туда!
От неожиданности вздрагиваю. Маленький чёрный пейджер слился с автомобильной панелью и поэтому я не сразу его заметила.
Пользуясь моментом, спешу сбежать от мужчины. Уже тянусь к ручке двери, как рядом раздаётся хриплый голос:
– Стоять!
Моё сердце вновь замирает. Плавно, как в замедленной съёмке, оборачиваюсь на голос.
– Я сам открою, – чеканит мужчина, выходя из салона.
Дверь пассажирского сидения распахивается, впуская в салон тёплый ветерок. Мужчина протягивает руки, и плотно сжимая талию, спускает меня на землю.
– Спасибо, – благодарю, задрав голову.
Его близкое присутствие меня сильно волнует. Во всём виноват страх быть раскрытой. Выпускаю рванный вздох.
– Я ещё найду тебя, – кидает мужчина, закрывая пассажирскую дверь. После чего машина скрывается за поворотом, оставляя высокий столб пыли.
Угроза мужчины действует отрезвляюще. Что он имел в виду? И как он меня найдёт? Зачем? Для чего?
Неужели он всё же понял, кто я? О нет! Он же знает мой адрес, а вычислить номер квартиры для него сущие пустяки. Всё, я влипла! Неужели опять переезжать? Но куда? Да и есть смысл? Может всё же обойдётся, и мужчина другое имел в виду?
Все эти вопросы прокручиваю в голове, ворочаясь на кровати съёмной однокомнатной квартиры. Да, не думала, что чёрный день настанет так быстро.
Глава 2. Вектор
Я так спешил поймать этих гадов, что совсем забыл про фары. Ребята дали наводку на группу, скрывающуюся от государства. Дерьмово то, что они теперь сбиваются в банды и действуют слаженно. А самое главное – они подрывают авторитет правительства. В каждое время были свои «подрывники», которые ставили под сомнение политику людей, стоящих во главе государства. И сейчас вновь мы вынуждены пресекать действие ополчившихся на систему, которая была введена полвека назад.
К сожалению, не все живут по правилам своего времени. Восьмое десятилетие двадцать первого века вводит новые правила жизни. Мне повезло, я не знаю, что такое жалость, так как я не терял родных и близких мне людей. Поэтому я не оспариваю правила системы. Я не считаю её совершенной, но я и не компетентен в вопросах науки, чтобы спорить с учёными. Всё же перенаселение, которое может грозить человечеству в ближайшую тысячу лет, лишит людей всех благ и комфорта, которыми мы сейчас располагаем. Да, многие думаю, что на мой век хватит и ладно. Поэтому, чтобы избежать негативных последствий, государство взяло под свой контроль этот вопрос.
На место прибываю на полчаса позже оговоренного СКАЧАТЬ