– Дядя Жора, – со вздохом останавливаюсь, и он едва не врезается мне в спину. – Не ходите за нами, пожалуйста, меня это нервирует. Я взрослый человек, как-нибудь справлюсь. Спасибо вам и всего хорошего.
– Как знаете, сударыня… Что ж, и вам спасибо на добром слове, – ответствует он. – Досадно, что вы не восприняли мои слова всерьёз, но, как бы то ни было, на первый квест я вас вывел. Желаю удачи, сударыня!
…сейчас скажет: "Она вам понадобится!"
…– Она вам понадобится! – неожиданно усмехается он, и, прикоснувшись к несуществующей шляпе, растворяется во тьме переулка. Чудик образованный. Нет, я сержусь не на него, а на себя. Не надо было вестись на его бредни, сколько времени потеряно!
Я, благовоспитанная, интеллигентная судар… женщина, ни разу в жизни не матерящаяся, иду и ругаюсь сквозь зубы. Заплутать в городе, в котором сорок с лишним лет живешь практически безвылазно? Невообразимо. Немыслим этот бомж с его аристократическим лексиконом и лёгким грассированием, невозможен дом-трансформер и уж тем более улицы-перевёртыши. Такое может только присниться или… вычитаться в очередной книжке-фэнтези, но не более. А вдруг я просто не в себе? Ведь снится же мне иногда, что у меня провалы в памяти, и там, во сне я с ужасом понимаю, что не могу вспомнить, где была и что делала. Вдруг эти сны – предвестники или симптомы какого-нибудь психического заболевания, и я, проблудив невесть где невменяемой пару часов, очухалась в полной уверенности, что вышла из дома с минуту назад, не более?
Мне становится страшно.
А как же метаморфозы прокурорского особнячка?
Да не было никаких метаморфоз. Был остаточный бред. Помутнённое сознание состряпало иллюзию, в которую я поверила. Вот всё и разъяснилось, и замечательно. Завтра же – к психиатру. И никаких больше нагрузок на работе.
В какой-то момент соображаю, что очень уж долго топчусь на месте. Вот, пожалуйста, даже не заметила, как меня сюда занесло, должно быть, задумавшись, прошла по заколдованной улице дальше, невольно выйдя на маршрут, заповеданный дядей Жорой. Домишки здесь знакомого фасона, полусредневековые, только пониже и поплоше предыдущих, щурятся слепыми окнами. Асфальтовая мостовая сменилась мощёной с неровной, ребристой плиткой, вдоль тротуаров чернеют решётки ливневой канализации.
Всё-таки надо снова постучаться к кому-нибудь и спросить дорогу. Поймут же, не откажут безобидной даме с собачкой. Ведь ночь на дворе, темно, фонари горят через два на третий, да и то кое-как, тусклые. И страшно… Честное слово, страшно.
Только сейчас понимаю, чего не ещё не хватает в новой действительности. Исчезли обычные городские звуки. Нет болтливых кумушек на скамейках, вечной рекламой на голубых экранах в каждом втором окне, не тарахтят с надрывом байкеры… Даже местные брехуны заткнулись. Даже молодёжь не тусуется с пивом, коктейлями и бессвязной болтовнёй. А главное – пропал шум нашего местного завода, ровный гул термопластов, СКАЧАТЬ