Белый барнаульский блюз. Петров и Сидоров идут к Иванову. Вадим Александрович Климов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ только свои, несколько предпринимателей средней руки, преподаватель из юридического института на полковничьей должности, а однажды пришел Клим. Этого Петров не ожидал, оказалось, что Клим и Гросс – старинные товарищи. Даже в горы, по молодости, вместе ходили.

      Клим бывал нечасто, но пил наравне со всеми, быстро косел и много курил. Все знали, что он живет рядом, поэтому не переживали.

      Офис Гросса был между управлением полиции и мастерской Иванова. Тут же недалеко жил Сидоров. Тихое место.

      Раньше Петров тоже любил ходить в горы. Барнаул хоть и Алтай, но до гор четыре часа. Последние годы каждый уважающий себя деловой человек обзавелся дачей в горах. Петров купил домик в Аскате. Хороша деревня на берегу Катуни. Ездил на дачу нечасто, жена завела там грядки, посадила малину и жимолость, а это все же триста километров от города, далекий огород.

      Сначала ездили почти на все лето. Потом Нине надоело сидеть там одной, потому что Петров был занят делами в городе и приезжал только на выходные.

      Когда дочь выросла, Нина сказала, что ей одной страшно, хотя по соседству был дом Вити и Гросса. Потом дочь стала ездить туда с друзьями и шалить.

      В Аскате было много странной молодежи. Там обосновались художники и понаехали буддисты из разных городов страны. Всем казалось, что они безобидные, но только местные этого не знали – для них они были сектантами и наркоманами, потому что водку не пьют. Петров не хотел, чтобы дочь стала буддисткой, а еще не дай Бог станет лесбиянкой.

      Иногда, сидя на берегу Катуни, Петров думал, что у него все хорошо. Он смотрел на луну, и говорил себе: «Хорошо. Как же хорошо», – тянул носом свежий воздух, который пах навозом, костром из соседского огорода, шашлыком и остывающим асфальтом. Пихты, сосны и мохнатые кедры сдабривали воздух «елочкой». Катунь громыхала и шевелила камни. Было плохо слышно как в «Шайбе» – на соседней турбазе – поет Серега Лазорин «Вверх по реке в Онгудай».

      «Хорошо», – это были редкие моменты, когда Петров забывал про дела и был счастлив. После пятидесяти он стал часто думать о счастье.

      «Жив остался – счастье? Жена красавица и мозг не пилит – счастье? Дочь не проститутка, хотя еще вся жизнь впереди – и то счастье, и другое счастье. Что сам здоров, тоже счастье. А все остальное – дела. Вот такая херня». Хорошо, что он не говорил об этом вслух.

      С людьми он говорил только про дела, а счастье – штука личная и не дело это вовсе.

      Один раз с похмелья его накрыло, и он испугался, что умрет молодым. Прикинул, что ему уже пятьдесят, а у него ничего серьезно не болит. Ноги, руки не болели, очки выписали с плюсом, это нормально, возраст. Разве это не счастливая жизнь?

      Может, по мелочи и были неприятности да кое-какие страхи, но теперь, с высоты прожитых лет, он понимал, что все это ерунда. Был аппендицит у жены, была единственная авария, когда его сзади долбанул мудак на жигулях. Дочь не пристегнулась и разбила нос, а жена орала на него как резаная.

      «Убью, СКАЧАТЬ