– Нехорошо! – сказал он и, не дожидаясь пока лифт окончательно остановится, оперся руками о борт и выпрыгнул наружу – с пятиметровой высоты.
Медвежатки последовали за ним. Они тут же признали его лидерство, и даже на мгновение не ставили под сомнение правильность поступков своего седого вожака. Гай особенно не торопился – он дождался, пока платформа ударится днищем о стальные рельсы, уложенные на землю, собрал в стопку все картонные коробки и вышел наружу.
– … здесь так принято! – застал он самый конец разговора. – Пайку нужно заработать. Пока не выгрузите первый центнер – жрать не положено.
– Ты сделаешь это? – дядя Миша нависал над толпой как утёс над бушующим морем. – Кто из вас подойдёт ко мне и скажет: «Твоя пища нужнее мне, чем тебе!» А?
– Общество! – заявил приземистый киборг с протезами обеих рук и почти стёртой цифрой 2 на комбезе.
Его кожа была покрыта язвочками, нос распух, но в расширенных зрачках плескалась безбашенная смелость – скорее всего, он был под веществами.
– Предлагаю обмен, – сказал дядя Миша, найдя наконец того, с кем можно было говорить глаза в глаза. – Пайка – моя и их, взамен на того мужчину, которого вы посадили в яму.
Местные заворчали. Им такое предложение было не по душе.
– Ты просто отдашь нам её, седой. Или мы заберём силой.
– Силой? – зарычал дядя Миша и ударил себя кулаками в волосатую грудь. – А ну, давай! Davaj, yob tvoyu mat'!!!
Его абсолютно не смущало двадцатикратное превосходство противника в живой силе. Медвежатки набычились, а Гай завертел головой, чуя подвох. И не зря – несколько лихих демонов с опухшими лицами уже крались вдоль отвесной стены ущелья, сжимая в руках совковые лопаты.
– Сзади, дядя Миша! – крикнул он, ляпнул на землю коробки и половчее перехватил обмотку из полотенца.
Кормака, в целом, тоже не пугало численное превосходство местных. Он воспринял их атаку даже с радостью – ощущение собственной беспомощности перед жёсткостью пенитенциарной системы, бессмысленность сопротивления судьбе – это всё было ему не по нутру. А вот вколотить в грунт парочку мерзавцев, позарившихся на его зубную щётку – это да. Это ему нравилось.
– Яр-р-р! – заорал Гай, и с разбега обеими ногами впечатал в стену доходягу с лопатой.
Отмахнувшись от размашистого удара второго, он ощутимо получил в бок черенком, перекатился, вошёл в клинч и, распрямляя ноги, впечатал обмотанный полотенцем кулак в подбородок заросшему длинной щетиной каторжанину.
Утробно хрустнули зубы или позвоночник, или и то и другое сразу, мужчинку подбросило на несколько метров вверх, и он, врезавшись в перекрытия лифтовой шахты, так и повис там, на металлических конструкциях.
Кто-то таки достал Кормака лопатой – прямо по черепу. В голове загудело и помутилось, но усилием воли парень не дал себе упасть и, вцепившись в черенок чуть выше лезвия, изо всех сил дёрнул. СКАЧАТЬ