Легион ужастиков. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ собой же, играющимся с какой-то ерундой. Сгребаю вещи, думаю, как попрочнее закрепить лямки. Так, стоп. Не помню, чтобы мы что-то снимали с ним последние полгода.

      Сажусь рядом с Мишкой. Бледный какой-то. На экране Мишка тоже какой-то не такой.

      Вот он сидит за столом (не помню у нас такого стола), глядит в камеру. Руки испачканы чем-то красным, пальцами ковыряется в непонятной гадости, увлечённо так ковыряется.

      Судорожно вспоминаю, чем эта гадость может быть: пластилин, краски? Нет, не похоже.

      – Настя, иди сюда.

      – Что такое?

      Настя заходит с полотенцем в руках (вытирает руки), озадаченно смотрит на нас.

      – Не ты снимала? – киваю на планшет.

      – Не помню.

      – Папа, мне страшно, – лопочет Мишка. Тревога поднимается и у меня, необъяснимая такая, странная.

      Вглядываюсь в картинку и понимаю: тот Мишка держит в руках пульсирующее сердце. Пальцами отрывает кусок – с четверть – и ехидно смотрит на нас.

      Настя берёт ребёнка на руки, отбрасывает планшет.

      – Что за шутки, Слава?

      Смотрю на неё непонимающе. Перевожу взгляд на отброшенный планшет.

      У тамошнего Мишки в руках ещё бьётся сердце, а оторванный кусок он кладёт в рот.

      И тут изувеченное сердце останавливается.

      – Мама, мама, сердечко болит, – жалуется Мишка.

* * *

      Жену с сыном увезла скорая, а я ковыряюсь в планшете. История просмотров, файлы на карте – ничего! Откуда видео взялось?

      Звонок среди ночи. Я не сплю.

      В трубке рыдающий Настин голос.

      – Слава, наш Мишка, он…

      Кладу трубку. Сердца не чувствую. Ничего не чувствую.

      Даже не заметил, как включился телевизор. Разве он работал?

      Вот на экране я, сижу за каким-то столом. В руках что-то красное…

      Скрипы

      >Всеволод Старолесьев

      Лес был жадным. Отнял всё. Вначале – мечты. Потом – семью, уложив кого в густой ракитник, кого в реку бросил, а кого и волкам в пасти.

      Теперь затребовал Петра, но не всего разом – лишь стопу. Взял с куском голени, оставив обессиленного человека скрести влажную от рос и осевших туманов землю, рыть, как червь, ходы в грудах листьев.

      Боли было много, как опавших ветвей и сучков в старой промоине, по которой полз к смерти изувеченный человек. Ему говорили, что ловчих и охотников здесь нет. Зато были ямы на зверя. На какого? Двуногого. Потому что лес не терпел чужаков, рьяно охраняя тайны.

      Пётр уткнулся пламенеющим от жара и боли лицом в грязную лужу и замер, прощаясь с миром. Кругом виноватый, больной оттого, что родных не уберёг и сам стухнет в промоине. Просил у леса уже не богатства или излечения, как раньше, а простой смерти.

      Такую и бог раздаёт в охотку. Но…

      – Глаза открыл? – спустя вереницу чёрных дней послышался незнакомый голос. – Цепляйся ими за балки. За паутину. За сажу цепляйся, они удержат.

      Пётр зацепился. СКАЧАТЬ