Основа привязанности. Как детство формирует наши отношения. Питер Ловенхайм

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в центре всего, особенно когда брат и сестра уехали в колледж. Также я был успешнее в учебе, чем они. Я хорошо учился в школе, был активным участником студенческого самоуправления. Это было в новинку для родителей, и им это нравилось, полагаю.

      – Было ли ощущение, что тебя отталкивали или игнорировали в новом доме? – спросил он.

      – Нет, – сказал я, – но ты, наверное, думаешь о том, насколько надежна моя память, ведь как могло поведение родителей так сильно измениться всего лишь из-за переезда?

      – Как думаешь, почему твои родители так вели себя по отношению к тебе, когда ты был маленьким? – спросил он.

      – Не думаю, что в этом был злой умысел, – ответил я. – Я думаю, они просто так воспринимали родительство. А еще у них были семилетка и десятилетка, которым требовалось много внимания. У моего брата были эмоциональные проблемы, так что одного его хватало. Мой отец просто не привык выражать эмоции, и это по-прежнему так. У матери действительно была физическая слабость из-за полиомиелита, но, думаю, ее главной проблемой были страх и тревожность. У меня было ощущение, что семья уже сформировалась, когда я родился, и я в нее так и не вписался. Я по-прежнему так думаю, кстати. Но мне не кажется, что в этом был умысел.

      – Твои родители когда-нибудь угрожали тебе каким-либо образом?

      – Мой отец иногда грозился отшлепать меня ракеткой для настольного тенниса. Но не более.

      – Физическое насилие?

      – Нет.

      – Попытки не разговаривать или пристыдить?

      – Нет, только насмешки, – сказал я. – Меня часто высмеивали за излишнюю чувствительность. А еще я продолжал заикаться до пятого или шестого класса. В семье это казалось стыдным, частично из-за того, что мы это никогда не обсуждали. Но опять же я думаю, что это особенность поколения. Иногда отец перебивал, если я хотел сказать что-то за ужином, но не мог. Он просто говорил: «Помедленнее!» Но в этом было что-то резкое. Это не было похоже на сочувствие. Это было скорее «ты ставишь меня в неловкое положение» или «тебе не стоит так делать».

      – Это вызывало у тебя стыд?

      – Да, мне было стыдно. Но не думаю, что это было специально.

      – Он не намеревался тебя пристыдить?

      – Нет.

      – Но тебе было стыдно?

      – Да.

      – А что насчет других людей, не из семьи, которые угрожали, наказывали, стыдили или как-то по-другому оказывали на тебя влияние?

      – Влияние? – спросил я. – Ну, в шестом классе был учитель, который потом стал также моим тренером по баскетболу. Он, даже не знаю, как объяснить, невероятно поддерживал меня и был первым мужчиной в моей жизни, который, как мне казалось, понимал меня, верил в меня и просто вселял в меня все большую и большую уверенность. Он стал значимым для меня человеком, и я до сих пор с ним общаюсь.

      – То есть он был очень важной фигурой.

      – Да, и я думаю, сказалось то, что он мужчина.

      – А что насчет домработницы, о которой ты СКАЧАТЬ