– Выспался? – Вдруг раздался голос Малахия как гром среди ясного неба. Он появился из воздуха и вальяжно плюхнулся на скамейку.
– Где все? – Спросил я.
– Перекур, – зевая, ответил брат и, скрестив руки на груди, закрыл глаза.
– Эй! Ты же не собираешься спать прямо здесь посреди белого дня?!
Малахий зевнул и пристально посмотрел мне в глаза:
– Тебе когда-нибудь снилось одиночество этого мира? Снилась ли тебе пустота? Тотальная пустота без Бога, без человека и смысла в нём? Виделась ли тебе тьма, в которой нет ничего кроме аспидного чёрного цвета, но ты чувствуешь в ней незримое чьё-то присутствие, и это присутствие вводит в остервенелый шок?
– Ты сбрендил что ли?
Малахий лукаво улыбнулся.
– Короче, нам нужно вернуться домой.
Меня передёрнуло:
– Куда? Куда? – Раздувая ноздри, раскудахтался я. – Мне и здесь хорошо.
– Не спорю, – отозвался он и, вытянув из кармана фотографию, с грустью уставился на неё. – Я чувствую, что ей тяжело. Она знает. И сейчас переживает утрату. Ты должен навестить её, успокоить.
– Что? Сейчас? Да ещё в таком виде?
Малахий смерил меня удивленным взором.
– Что тебя останавливает?
Я склонил голову.
– Мы не виделись столько лет. …Знаешь, когда люди расстаются, – я проглотил слова и замолчал.
Он взял меня за рукав и, вцепившись в него мертвой хваткой, резко поднялся со скамейки и потащил за собой.
– Стой! – Я дернул и высвободил руку.
– С людьми иначе не бывает, – не вытерпел брат. – Всему виной любовь! А впрочем, только это чувство и способно высветлить наши души!
– К чёрту всё! – Я был взбешён. Его слова действовали на меня как красная тряпка на быка.
– Нет, Мэ́дарт, твой ад не здесь. Ты и есть сущий ад, а сам как треклятый чёрт в табакерке! Кутить тебе вечно в хмельном бреду с одиночеством наперевес на этом злосчастном корыте перерождений!
– Да! – Заорал я. – Ещё пить без меры и вести разгульную жизнь! – Я бросил книгу жизни к его ногам. – Забирай как забрал фотографию и вали куда хочешь!
Молча, Малахий подобрал её и заткнул за пазуху.
Я чуть ли не лопнул от злости, только вот зол был на самого себя. Мне хотелось выругаться и рассыпаться, превратиться в пыль придорожную, чтобы меня сровняло с землёй! Не выдержав, я со всей дури пнул валявшийся под ногой камень (и откуда он взялся?!), но этот философский булыжник и не подумал сдвинуться с места! От боли я взвыл, из глаз моих посыпались искры. Держась за голень, я скакал вокруг скамейки как подбитый петух.
– Кричи СКАЧАТЬ