Мы с братом, как заворожённые наблюдали за данной процедурой. Так уж вышло, что гроб оказался от нас в каком-то полуметре.
– Пацаны! Бояться нужно не мёртвых, а живых! – обратив внимание на наши бледные лица, подмигнул нам дядя Миша.
Тут уж было не до дороги, не до разглядывания, мелькавшего мимо нас пейзажа. Мы непрерывно косились на предмет, обтянутый красной материей и прислушивались к каждому слову мужчин, сопровождавших покойника.
– Вот и докатался наш Саня на товарных вагонах!.. – тихо произнёс один из мужчин, кивнув при этом на гроб.
– И ведь не мальчишкой он был!.. Как-никак, а шестнадцать годков парню стукнуло! Мог бы и за ум взяться!.. – сокрушённо покачал головой второй.
– Степаныч, прекращай! О покойниках, либо хорошо, либо ничего!..
Едва автобус остановился на нашей улице, как мы с братом тотчас выскочили из салона, помчавшись в сторону своего дома. Тут-то и попал я под горячую руку своей мамы, поджидавшей меня возле калитки.
В первую очередь, мне влетело за то, что не отпросился, не предупредил близких и родных о предстоящей поездке. Мама вовсе не догадывалась о том, что мы и сами не знали, куда именно собрался вести нас дядя Миша. А если б и знали, то ни в жизнь не согласились бы на ту поездку.
Везёт Игорю. Его мама, тётя Нина, всегда была более снисходительна к нашим детским шалостям и безобидным забавам, потому Игорь и обошёлся самым мягким наказанием, точнее, того наказания вовсе не было.
Спросите: по какому такому поводу я, взрослый мужчина, вдруг вспомнил о своих детских страхах и переживаниях?
Дело в том, что совсем недавно мне пришлось случайно оказаться на той самой улице, под названием Лагода. Повинуясь какому-то внутреннему влечению, замешанному на страхе и любопытстве, я прошёл данную улицу фактически от начала и до самого конца, оказавшись во двор той самую больницы, которую помнил с самого детства. Точнее было бы сказать, я оказался возле её развалин. Бывший больничный комплекс, некогда состоящий из трёх или четырёх многоэтажных корпусов и всевозможных пристроек, ныне оказался абсолютно разрушен и заброшен. Словно после бомбёжки, перед моим взором предстали лишь останки кирпичных каркасов, без каких-либо крыш, с пустыми глазницами окон. С некоторой грустью и ностальгией, я обошёл те развалины по кругу. Вспомнил дядю Мишу, свою улицу на окраине города, друзей, родных и близких мне людей. Не забыл я и о бывшем морге, о том самом подземелье, со ступеньками, уходящими куда-то вниз.
Приземистое кирпичное сооружение, осталось на прежнем месте. Вход в то подземелье был частично завален землёй СКАЧАТЬ