Гарпагониана. Константин Вагинов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Пятачок за мной будет, – сказал он.

      Анфертьев покачал головой.

      «До чего страсть людей доводит», – подумал он.

      – У меня еще к вам дело, – сказал Жулонбин. Не знаете ли вы инженера, у которого японские спичечные коробки имеются.

      – Не знаю, – ответил, заинтересовываясь, Анфертьев, – попытаюсь узнать. Это и меня интересует. Кто вам про этого инженера говорил?

      – Да, говорят, целое общество есть, интересно с ним связаться, – сказал Жулонбин.

      «Ладно, – подумал Анфертьев, – узнаем».

      Следом за Жулонбиным вышел Анфертьев. Ударяя ботиночек о ботиночек, шел Анфертьев по улицам к рынку. Подходя к рынку, стал выкрикивать:

      – А вот, кому надо детские ботиночки, налетай!

      Анфертьев был черноволос, косоглаз, смугл, похож на цыгана. Мать его, француженка, пела когда-то в итальянской опере. Анфертьев утверждал, что его мать – племянница Гюстава Доре. Отец Анфертьева был присяжный поверенный. Анфертьева некоторые обстоятельства заставили стать пропойцей. Сейчас он был доволен своей долей, он жил весело, по воскресным дням ездил с девицами на Острова.

      На травке распивали они бутылочку или дюжинку и нежились на солнышке под кустами акаций, под березкой, сосной или елью.

      Если б не пил Анфертьев, то он бы хорошо зарабатывал, но вино губило Анфертьева. Заработает он в день рублей 20 и три дня пьет, пьет до одурения, пьет до тех пор, пока не свалится. Проснется обчищенный и почти голый где-нибудь за городом, или на Обводном канале, или за Нарвской заставой, или в Выборгском районе и смеется.

      – Как я сюда попал, убей меня Бог, не помню! Вот стервецы, опять меня обокрали!

      Соберет у клиентов денег на опохмелье и пойдет опять торговать. В его комнате, кроме табуретки и кровати, ничего не было, только висела фотография Вареньки Ермиловой в форменном платье театрального училища, подаренная Василием Васильевичем.

      Василий Васильевич почти любил Анфертьева, доставшего для него гравюры с изображением Тальони в «Сильфиде».

      Анфертьев приносил Ермилову безделушки, связанные с балетным миром, он даже обещал Ермилову достать туфлю Тальони, хранящуюся у одного старичка.

      – Эй, выпоротый! – раздался окрик и смех. – Кого сегодня на хомут взял?

      Анфертьев от неожиданности остановился. Он узнал голос торговца рваными калошами. Казалось, все торговцы и торговки насторожились.

      Чувствуя, что на него смотрят и что сейчас его недруг все расскажет и его опозорит, что даже это мерзкое общество будет смеяться над ним, Анфертьев, не оборачиваясь, скрылся в толпе торгующих с рук.

      Деловое настроение было прервано.

      Хотя утром он опохмелился, все же снова начало сосать у него под ложечкой.

      Он бродил по рынку, улыбаясь, вспоминал, как его красные насильно мобилизовали, как белые, взяв его в плен, выпороли за то, что он, будучи офицером, служил у красных, как затем красные, победив, его чуть не расстреляли за то, что СКАЧАТЬ