Человек из Назарета. Энтони Бёрджесс

Чтение книги онлайн.

      – Вот как? Мы можем спорить об этом за хороший вино. Времени нет. Вино есть? Хороший вино? Нет. Тогда спасибо хлеб.

      Молодой человек из местных по имени Нахум подошел и стал ругаться на выходящих из лавочки римлян.

      – Будьте вы прокляты! Бог Израиля, который для всего мира является богом, да поразит вас. Римские кости сгниют в нашей земле. Проклятые римские отбросы!

      И он плюнул на землю, прямо под ноги сержанта.

      – Ничего не понял, – вполне дружелюбно сказал нагруженный буханками хлеба римский солдат. – Но звучит угрожающе.

      – Плевок красноречивее любых слов, – сказал его сослуживец.

      – Оставьте его, не обращайте внимания, – посоветовал сержант, у которого за плечами было двадцать лет службы. – Таких много в Иерусалиме. Их называют зелотами. Чокнутые ублюдки.

      И, вежливо кивнув Иоафаму, он повел своих людей к лошадям. Булочник угрюмо ухмыльнулся и спросил Нахума:

      – Хочешь подраться? Без толку. Эти римляне повсюду. А царство Израиля – все равно что пыль на ветру.

      Но ветер унес прочь пыль, поднятую римскими легионерами. Умолк звук лошадиных копыт, солдаты ускакали в сторону Иерусалима. Похоже, там в них великая нужда – Рим боится смуты в провинциях империи, ибо великий император готовится отойти в мир иной.

      Август умирал. Он лежал на смертном одре, окруженный врачами, сенаторами, консулами, теми, кого считал своими друзьями, а также друзьями Тиберия, которому завещал властвовать в Риме. Тиберий, естественно, тоже присутствовал. Кроме прочих, был здесь и прокуратор Иудеи, оказавшийся в этот момент в отпуске. Наконец Август, слабо хрипя западающей гортанью, несколько по-актерски произнес свои последние слова:

      Сатурнин понял слова умирающего и кивнул, после чего покачал головой. Тиберий громко прошептал:

      – Что он сказал?

      – Это по-гречески.

      – Я знаю. Но что это означает?

      – «Комедия жизни закончена. Если нам понравилось, мы должны поаплодировать уходящему актеру».

      – Он что, считает, что мы действительно должны аплодировать?

      Тиберий был не самым сообразительным из людей.

      – Он и на смертном одре шутит, – сказал он, не вполне уверенный в уместности сказанного.

      И вообще, во время правления Тиберия всякий сомневался в уместности того, что он делал или говорил. Единственное, в чем можно было быть уверенным, так это в том, что Август действительно уходил. Император вздохнул и затих. Врач внимательно посмотрел на него и, протянув руку, прикрыл глаза того, кого при жизни называли божеством. Все повернулись к Тиберию, и все произнесли:

      – Приветствуем тебя, император Тиберий!

      Приветствие сопровождалось салютом, хотя души многих салютующих СКАЧАТЬ