Хлеб – имя существительное. Михаил Алексеев

Чтение книги онлайн.

      – Нет, милый, откель же мне знать?

      – В Москве!

      – В Москве? Слыхала, сказывал старик… В самой Москве? – удивилась Настасья, и Самоньке показалось, что старуха глядит на него с крайней завистью. – Оттель, значит, сахарку-то мне присылал, сынок?

      – Оттуда, из Москвы.

      – И где же ты там, сынок, кем?

      Самонька глянул в одну, в другую сторону, покосился на окно, как бы боясь, что их подслушают, и шепотом, как величайшую тайну, доверительно сообщил:

      – Важный объект охраняю.

      – Сторожем, значит? Трудно, поди? Вон мой старик кой уже год колхозные амбары охраняет, сторожит, стало быть. Ране-то при пчелах был, да больно, вишь, кусаются пчелы энти… Теперь при хлебе. Ни дня, ни ночи покоя нету. Придет, прозябнет весь…

      Самонька нетерпеливо перебивает:

      – Не сторожем я, тетенька, пойми ты!.. Важный объект! Понимаешь?

      – Как же, как же, голубок!.. Вот я и говорю: простоит, сердешный, с ружьишком всю ночь. А ночи-то зимой длинные-предлинные, морозы лютые, стужа… Поставлю ему самовар. Весь как есть выпьет… Легко ли сторожем-то быть? Понимаю, чай, не первый год на свете живу…

      Самонька в отчаянии крутит головой:

      – Да пойми ты наконец, старая, не сторож я, не караульщик, а командир… охраны. Это тебе не амбары стеречь, а важный объект!

      Но бабушка Настасья продолжает свою линию:

      – Я и понимаю, я и говорю: нелегко тебе, сынок. Сторож – должность беспокойная, ночная. Мой-то вон придет под утро домой – в бороде сосульки намерзли, отдираю ему их. «Шел бы ты, говорю, старик, на пенсию – сто семнадцать трудодней полагаются пенсионеру, хватит с нас…» – «Нет, говорит, старуха, рано мне на пенсию – людей не хватает в колхозе, как же я могу лежать на печи… Люблю, говорит, сторожить колхозное добро, особливо хлеб…» Так что трудная у вас с моим стариком должность, сынок! Как же, я все понимаю!

      Самонька чуть не плачет.

      – Пошла ты, тетенька, к дьяволу со своим сторожем!

      – А я, милый, сама так думаю: бросьте вы с моим стариком это самое…

      Самонька – в тупике: попробуй что-либо втолковать этой глупой старухе!

      Вдруг его осеняет.

      – Тетенька, вдов-то много, поди, в селе?

      Настасья хитренько глядит на племянника, вновь усевшегося против нее за столом.

      – Ты что же, сынок, ай не женатый?

      – Не женатый, тетенька. Не успел. Война помешала… Так как же… есть такая, помоложе чтоб?

      – Есть. Как не быть? Много их опосля войны, сынок, осталось. И детных, и бездетных…

      – Ну, ну!

      – Ты, милый, сходил бы к Журавушке. Рада-радешенька будет.

      – А она что, того?..

      – Молодая и личиком сходственная. Всех, сказывают, принимает, никого не обижает.

      Самонька нетерпеливо ерзает СКАЧАТЬ