Возвращение в столицу прошло весьма успешно, если не сказать триумфально. Короля Вильгельма и его семью встречали всем городом. Народ высыпал на улицу даже охотнее, чем в день минувшего праздника. Люди кричали и бросали цветы под копыта лошадей, а стражникам пришлось приложить весьма много усилий, чтобы не допустить беспорядков, а горожане не мешали королевской процессии достичь дворца.
Королева и принцессы снова ехали в экипаже, только на сей раз в более роскошном, как подобает их статусу. Карету бодро тянули восемь лошадей, что говорило об одном – внутри сама Её Величество Джования Августа Хальбург.
Его Величество король скакал на белом коне прямо впереди экипажа бок о бок с герцогом Зоммерштерном, который уже успел прослыть главным защитником королевской семьи. Ему слали воздушные поцелуи все прекрасные девушки без исключения. Что не удивительно: «высокородный герой» всё ещё не был ни женат, ни даже обручён. И в его фаворитки попасть вдруг стало мечтой для многих.
На деле же приближённость к монарху объяснялась тем, что Альберт всю дорогу подсказывал «Вильгельму», как ему правильно держаться на людях. Король горделиво улыбался подданным и время от времени поднимал руку в знак приветствия, если вдруг герцог замечал в толпе достойное лицо и говорил о том, своему спутнику.
Не успело королевское семейство прибыть во дворец, как их тотчас окружили придворные. Дворяне рукоплескали. Взволнованные дамы имитировали готовность упасть в обморок. А фрейлины королевы и принцессы плакали самыми настоящими слезами. И Ричард невольно задался вопросом, насколько же эти слёзы искренние.
После пышной встречи все разошлись по своим покоям, и Шенборн получил долгожданную краткую передышку. Лакеи помогли ему переодеться и подали лёгкий ужин в его собственную столовую. Пока же королевский дегустатор пробовал пищу монарха, Ричард невольно задумался о том, насколько расточительно привык жить Вильгельм.
Комнаты короля включали в себя не только королевскую спальню и собственную столовую, но и ванную комнату, приёмную, малый кабинет, комнату отдыха и особое помещение, которое занимали королевские наряды. Туда вела отдельная лестница для слуг с запертой изнутри дверью. Всё утопало в золоте, эбеновом дереве и алом, как кровь, бархате. С люстр и подсвечников ажурными каскадами свисали хрустальные подвески, узорчатые ковры были мягки, а картины красовались в золочёных рамах.
Золото было здесь повсюду. От него резало глаза с непривычки. Даже ручка фарфоровой ночной вазы была золотой. Но особое внимание привлекла кровать с балдахином. Она стояла у дальней стены необъятной спальни на отдельном постаменте, к которому вели целых три широких ступени. Ричард невольно вспомнил расхожую фразу про «восхождение на ложе» и с трудом поборол желание нервически пригладить волосы.
Дворец во дворце. Вот чем казались комнаты Вильгельма. И, похоже, это никого не смущало.
Ричард держался со слугами, как велела ему Джования: холодно и слегка СКАЧАТЬ