Роман Райского. Константин Мальцев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с ним говорят, пусть и в ироническом тоне, а не только непристойные рифмы подыскивают.

      Романный Райский привлекал его, хотелось быть схожим с ним не только за счет фамилии. То был взрослый, красивый внешне и внутренне человек; даже начинающая пробиваться седина, со слов Гончарова, выглядела привлекательно. Обладал он, тот, другой Райский, средствами и происхождением, мог себе позволить заниматься чем заблагорассудится. Был разносторонне развит, талантлив: в разные поры своей жизни увлекался музыкой, живописью, литературой – и во всех отраслях ему светила, только пожелай он, большая будущность. В женщин смело влюблялся: Наташа, Софья, Марфенька, Вера; не все, правда, отвечали взаимностью, однако ж не это было главным, а светлое чувство влюбленности, восхищения дамой, в чем гончаровский персонаж недостатка не испытывал.

      «Увы, я не такой, – с тоской признавал настоящий Райский. – Я – неуверенный в себе, невзрачный молодой человек, – он был строг к себе. – Я беден. Медведь – не тот ли, что с ярмарки? – мне на ухо наступил. Кисти художника я в руках не держал. В Дашеньку, – так звали дочку брандмейстера, – я нарочно себя влюбил на безрыбье, чтобы музой мне была».

      Тут бы, когда дошло до муз, и найти Райскому родственное с однофамильцем из Гончарова – в тяге к литературному творчеству. Но он оставался последовательно непреклонен и жесток к себе: «Тот Райский на вирши не разменивался, а писал целый роман!»

      «Нет, далеко мне до того Райского», – признавал он. Но в воображении частенько представлял себя на его месте – или его на своем. Иначе ничего из того, что произошло с ним дальше, не произошло бы.

      Глава третья

      Утка с яблоками

      А первое, что произошло, – Райский затосковал. Как любили говаривать тогда, среда стала его заедать. С унынием брел он в гимназию по унылым улицам родного города, серости коих прежде не замечал; с печалью взирал на глупых, не охочих до знаний учеников, тупость которых тоже была ему раньше не видна. Перегар, каким дышали по утрам гимназические преподаватели, стал до невозможности мерзок. Даже у Дашеньки, когда он рассмотрел ее поближе, встретившись и раскланявшись с ней на набережной, обнаружились на личике отвратительные прыщи, проступавшие даже сквозь густой слой белил. На все, решительно на все Райский взглянул теперь критически.

      «Вот в романе Гончарова, – думал он, – герой, однофамилец мой, живет полной жизнью, рассуждает о красоте, влюбляется. Ездит, в конце концов: из Петербурга в имение, из имения в Европу. А я что же? До конца дней своих просижу в своем углу, обучая тупоумных гимназистов да глядя на прыщавую рожу Дашеньки?»

      Поделиться своими терзаниями было не с кем. Мать, увлеченная фантазиями о мертвом-живом муже, не видела, что сын приуныл и осунулся. В гимназии тоже никаких перемен в Райском не замечали; да его вообще перестали замечать, поскольку шутки в связи с «Обрывом» приелись и потому сошли на нет; к тому же публикация романа давно уж завершилась.

      Только Коваленский, его злейший СКАЧАТЬ