– Не надо телефонов, – сказала Анюта, входя с блюдом с пирожками.
– Не слушайте ее, Алексей Николаевич, – нахмурилась мать и стала собирать со стола пустые тарелки.
Анютка дернулась помочь ей. Она отмахнулась: сиди!
В бутылке еще оставалось, и Алексей сам наполнил рюмку-патрончик. Анюта метнула на него обеспокоенный взгляд. Он в ответ опрокинул настойку в рот и произнес:
– Не беспокойся, дотопаю. Проводишь меня до калитки?
Она согласно кивнула.
– Поцелуешь на прощанье?
В глазах ее заметалась растерянность. Родинка над губкой неуверенно шевельнулась и замерла. И Алексей еле расслышал:
– Глупо!
Появилась с чайником в руках Ирина Семеновна.
– Никак уходить собираетесь, Алексей Николаевич? Как же до гостиницы доберетесь? Автобус уже не ходит. Такси здесь не поймаете. Может, переночуете?
Это было уже что-то. Только где ему постелют? На раскладушке в Анюткиной комнате?..
– Не стесню? – ответил он вопросом.
– Анюта! – крикнула мать. – Алексей Николаевич ночует у нас…
Перед сном, пока Ирина Семеновна готовила постели, они сидели с Анютой на крыльце. Он пытался ее обнять. Она увертывалась. И вообще была холодным речным валуном. Неживой женщиной была! Вывернулась из его рук и скрылась в избе.
Он пожалел, что не ушел в гостиницу. Тупо сидел на крыльце, пока не вышла ее мать. Помолчала, облокотившись на перила, затем спросила:
– Ваши-то, наверно, уже соскучились?
Алексей не собирался строить из себя холостяка, и семейная тема была совсем не к месту. Ответил сухо:
– Они привыкли к моим командировкам…
Спал он на узкой Анюткиной кровати. Сама она устроилась с матерью на диване. И маячила перед ним, как сексуальное наваждение.
В Москву он улетел на день раньше срока.
Столица бурлила. Народ громогласно, непонятно от кого требовал непонятно что. Ельцин в сопровождении своего крестоносца-охранника всем обещал райскую жизнь. Перестройщики поливали армию помоями. Политуправление пыхтело от натуги, придумывая, как и чем защитить ее от нападок голодных демократов. Придумало. Создало роту военных писателей, чтобы они оперативно прославляли доблестные вооруженные силы.
В нее рекрутировали и Алексея.
Новая служба оказалась непыльной и ненатужливой. Пиши, хоть дома, хоть на рыбалке, хоть в туалете. Приноси готовый продукт и гуляй! Гулять Алексей не собирался: либо томился от безделья, либо крапал что-то невразумительное.
Прошло больше полгода, как он уехал из Пржевальска. Заноза по имени Анюта уже не беспокоила. Она лишь изредка мелькала в горном далеке, бестелесно и ненавязчиво. Так бы и осталась для Алексея неспетой песней, если б однажды не затрезвонил межгород. Он не признал женский голос, пока не услышал:
– Это мама Анюты.
– Что-нибудь случилось, Ирина Семеновна?
– Анюту СКАЧАТЬ