Крещение. Иван Иванович Акулов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ К вечеру у него разболелась голова, затекла весь день согнутая спина, зато под крыльцом кухни стоял накрытый крышкой полуведерный бачок рисовой каши. Это Охватову дал старший повар за ретивую работу.

      После дежурства Охватов с Малковым скрылись за поленницей и торопливо припали к еде.

      Малков охмелел от сытости, развалился на дровах, подобрел вконец.

      – Спасибо, Никола-друг, добро ты меня подправил. Сегодня на тактике выскочил из окопчика – перед глазами круги, куда бежать, не знаю. Едва не упал. Я так долго не вытерплю. На фронт надо скорее.

      – А сам перед лейтенантом из шкуры лезешь. На носочках тянешься.

      – Это же учеба. Пот дешевле крови. Вы, хлюпики, жалуетесь на лейтенанта – загонял. Не я на его месте. Я бы вам все гимнастерки солью выбелил.

      – Не пойму вот, Петька, откуда у тебя столько злости?

      – И не поймешь, потому что ты раб, Колька. И душа у тебя рабская. И оттого, что душа у тебя рабская, в России дольше всех держалось крепостное право.

      – Друг ты мне, Петька, и не могу я тебе не сказать. Помешкать бы нам на фронт.

      – От нас, что ли, это зависит?

      – Не от нас, конечно. А вообще. Понимаешь, Петя, гоняют нас с утра до ночи как бобиков, и некогда подумать даже. А подумаешь – кругом ерунда выходит. Ты говоришь: на фронт. А зачем мы там? Что мы сможем? Три месяца воюем, сколько отчаянных голов полегло, а что толку в их смерти? Ты, Петя, только не сердись, давай поговорим без лая.

      – Ну без лая. Хорошо, без лая так без лая, – легко согласился Малков, но отодвинулся от бачка и в злом спокойствии повторил: – Давай без лая. По-твоему, те, что погибают под немецкими танками, погибают ненужной смертью? Так, да? Слушай, я не могу говорить с тобой спокойно. Не могу… Ты же знаешь, что немцы в своих планах на войну с нами отвели всего две недели. Две не-де-ли. А воюют? Три месяца. И будем бить их три, шесть, двенадцать месяцев, пока всех не выхлещем. И они нас порубают, не без того. Так разве можно назвать смерть нашу глупой? Конечно, не так все думалось! Не так. Но если уж брать в больших масштабах, так ведь и немцы не этакой войны ждали. Жизнь вносит поправки. Мыслить надо, Колун! А вообще, Колька, вредный ты человек.

      – И враг народа.

      – Если хочешь, и враг. Какой тебе смех-то? От твоих разговорчиков плесень на душу садится. Ты как ржа. Точишь душу. Поговорю с тобой, какая-то слизь в душе остается. Не знал бы я тебя, Колька, так и съездил бы тебе по мусалу.

      – В том, что у нас в России дольше всех держалось крепостное право, виновны такие вот, как ты, что за одно слово глотки людям рвали. Тоже мне: «враг», «душу точишь»! Тонкая, выходит, душа твоя. Источится – туда ей и дорога. Пошли в лагерь. Скоро поверка.

      – Как я хочу попасть скорее на фронт да вместе с тобой в одну роту, чтоб поглядеть: кто же ты есть на самом деле? Я с тебя глаз не спущу, философ!

      Малков, не дожидаясь Охватова, почти выбежал из-за поленницы и, спотыкаясь в сумерках, заторопился в лагерь. В прохладном вечернем лесу было неуютно и тоскливо. Хотелось выйти на открытое СКАЧАТЬ