– Так, что Коля, выходит? круговорот получается?
– Сплошной, совершеннейший круговорот! – слово «совершеннейший» произнесенное пастухом почему-то особо поразило Василия.
А пастух, неожиданно, словно притворяющийся изначально в ринге неумехой, но оказавшийся опытным боксером, наносил удар за ударом.
– Правильно отец Иларион говорит: из праха пришли мы, в прах обратимся. Прах к праху, и нет ничего, говорит, нового под луной…
Василию показалось, что Коля, повторяет слова заученно, словно попугай в клетке, но взглянув пристальней, увидел в его глазах ярившиеся глубоко внутри огоньки непоколебимой, фанатически осознанной уверенности. И он, сразу вспомнил этого попа. Новомодного, из нынешних.
В эту пасху, по настоянию матери, Василий отправился с ней ко всенощной. В церковном дворе, тихие, словно куры-несушки, на лавочках дремали станичные бабки в платочках. В ночи таяло робкое весеннее тепло и звездная тишина.
– Благостно-то как, а Вась? – не то спросила, не то утвердительно шепнула мать. Василий кивнул головой, и в свете единственного уличного фонаря, по-новому взглянул на белевшие стены церкви, на ее выкрашенный синим и сливающийся с темнотой неба, купол. За церковной оградой тянулись ввысь стройные тополя. Ему показалось, что где-то там, в темной вышине, кроны пирамидальных деревьев склонены, и будто стапели на стартовой площадке поддерживают готовую к пуску в бездонное пространство огромную, белеющую ракету. В какое-то мгновение он ощутил, что сливается с этим, межзвездным кораблем воедино, перетекает в него плавно, словно уже находясь в невесомости; казалось, еще чуть-чуть и раздастся оглушительный звук запущенных двигателей, стапели разойдутся, и огромная махина, медленно начнет подниматься, разрывая незримую пуповину с землей, и энергия, порожденная пламенем, чудовищно завихряясь, повлечет ракету и его, сжатое перегрузками тело, в беспредельную черноту мироздания.
Из прострации, в которую он почти впал, Василия вернул в действительность замелькавший сквозь забор и стволы деревьев свет фар и шум автомобиля. Во двор церкви плавно завернула серебристая «Нива-Шевроле», и словно присматриваясь, медленно провела электрическими лучами по ожидающим. Василий отвел глаза. Его ослепило. Машина завершила поворот, ударила светом в сводчатый церковный вход, в ярко забелевшие стены, рыкнула, остановилась и смолкла. Свет фар погас. Тьма на мгновенье сгустилась, раздался металлический щелчок, хлопок, и рядом с машиной возникла огромная, смутная фигура.
Зрение наладилось. Вышедший из машины на фоне белой стены стал заметнее. Он поднялся по ступенькам, и над входом вспыхнула электролампа. Яркий свет будто бы оживил замерших бабок, и они гурьбой, кудахча, боязливо приблизились к автомобилю. Высокий, молодой поп с ухоженной темной бородой, в рясе и голубых, торчащих из-под нее джинсах, сошел с крыльца, и, по-хозяйски распахнув багажную дверцу, двинулся обратно. СКАЧАТЬ